– Шульдум, – требовательно велела бабища.
Не дождавшись ответа, толстый палец кутхи указал на сережки в ушах Регины.
– Бар, бар!
Миниатюрные розочки из платины. В сердцевине – веселый блеск изумрудов. Сережки подарил ей Ник, на двадцатилетие.
– Бар, бар!
Кутха со значением кивнула на дверцу, за которой скрылись «молодожены». Не мне, мол – ей. Ну вот, огорчилась Регина. Жениха забрали, теперь еще и свадебное подношение им давай! Сережек было жалко до слез. За стеной шумно возились: сопели в две глотки, взрыкивали. Стена сотрясалась; кажется, в бревна лупили пятками. Животные! А врал-то: «Не могу…» Приложить бы наглую бабу по мозгам! Чтоб забилась в угол, икая от страха. Шарахнуть болевым через тройничный нерв…
Вздрогнув, кутха отступила на шаг. Пригнулась, готовая отпрыгнуть в любой миг – хотя это не спасло бы ее от ментальной атаки. Глазки бабы сузились еще больше, хотя это казалось невозможным. Почуяла? Регина вспомнила, как у местных принято соглашаться, и сплела пальцы в «замок». С детства, мол, мечтала поделиться. Рада и счастлива. Мир?
– Ык бар, – каркнула подозрительная кутха, топчась на месте.
Ее сестра-близнец пятилась к двери.
– Папа, – Регина медленно, чтобы не спугнуть кутху, вынула сережки из ушей и улыбнулась бабище, вручая той вожделенное украшение, – если у тебя лучевик потребуют… Сожги ей палец. Иначе не дойдет.
– Всё нормально, Ри. Они дают, мы – платим. Честный обмен.
– Надеюсь, – буркнула девушка. – Может, ты тоже хочешь?
– Чего?
– Сходить за стеночку. Тут любая готова, с офицером-то…
Отец промолчал, опустив голову. Видеть его – виноватого, бессильного помочь дочери в ситуации, невозможной на цивилизованных, добропорядочных мирах Ойкумены, – было невыносимо. В то же время странное удовлетворение всплывало левиафаном из глубинных вод души. Обижать отца – сильнее! наотмашь! – значило мстить всем мужчинам, грязным, похотливым свиньям, готовым на любую мерзость ради куска хлеба и крыши над головой. «Что со мной происходит?! – запоздало испугалась Регина. – Я ведь сама послала Ника к молодухе…» Она проваливалась. Весь сегодняшний бесконечный день скользила по ледяной горке вниз, в первозданный мрак, наконец осознав это. Еще вчера жизнь была прекрасна, а главное, понятна. Ник, папа, каникулы; снег, экзотика, «цепные» звери… И вдруг – война. Подлец-консул. Дипломаты с чемоданами пушнины. Приговор Фридриха Ромма: «Я исполню свой долг». Предатели-охранники. Выстрелы, кровь; машина в кювете. Мир встает на дыбы, кувыркается в пропасть…
