Королева роз - страница 31

Чернила еще даже не успели высохнуть. Я осторожно коснулась их пальцем. Возможно, если поспешить, то я успею отнести портрет на восстановление. Возможно, большую часть чернил получится оттереть.

Но в глубине души я знала, что картина уже никогда не будет такой, как прежде.

Я догадывалась, кому хватило бы жестокости и наглости вломиться в мою комнату и уничтожить самую дорогую для меня вещь. И даже если бы я не проявила смекалку, мой мучитель оставил свое имя. Оно было вырезано на изголовье моей кровати, между луной и звездами. Он, должно быть, использовал острый кинжал и спешил, потому что буквы были неаккуратными и неровными.

Но я все равно могла прочесть их.

Флориан.

Я была сама виновата в том, что не запирала дверь, чтобы не создавать неудобств слугам, которым был нужен постоянный доступ в мои покои. Придется изменить свои же правила. Флориан уже не первый раз рыскал в моих вещах. В прошлом году он даже порвал некоторые мои книги и украл мою одежду. Но затем он оставил меня в покое на несколько месяцев, и я оказалась достаточно наивна, чтобы предположить, что ему наскучило мне досаждать.

Но это… это уже слишком. Он зашел слишком далеко.

Я представила, как лежу в постели, зная, что его имя находится прямо над моей головой, и меня затошнило еще сильнее.

Прежде чем я успела понять, что делаю, я выхватила кинжал из ножен, взобралась на кровать и начала царапать и колоть эти невыносимые семь букв. Я остановилась, тяжело дыша, только когда изголовье превратилось в истерзанную деревяшку, но уж лучше так, чем спать под именем моего мучителя.

Это была моя кровать, а не его, но мне казалось, будто он пометил не только мои вещи, но и меня.

Я не могла больше здесь оставаться. Осторожно завернув миниатюрный портрет мамы в кусок ткани, я положила его в кожаную сумку, а затем нашла ключ от своей комнаты в комоде.

Выйдя в коридор, я заперла дверь. Наверное, я и без слуг обойдусь. Лучше сама буду убирать за собой.

Мне нужно срочно найти Ланселетту.

Я с облегчением заметила Ланселетту сразу же, как только переступила порог таверны «Медведь и русалка». Я обрадовалась еще больше, увидев рядом с ней Галахада.

На город опустились сумерки, и таверна была переполнена. Зал гудел от смеха и разговоров, в воздухе витал запах эля, медовухи и пряного вина, разлитых по массивным деревянным кружкам и кубкам. Ароматы дыма от очага и жареного мяса смешивались с аппетитными запахами пирогов и рагу, доносившимися из кухни.

Но шум превзошел даже заманчивые запахи. Громкий хохот, звон кружек, оживленная мелодия скрипок и флейт, исполняемая группой странствующих музыкантов. Повсюду люди. Служанки суетливо метались по залу, их цветастые юбки оборачивались вокруг ног, пока они наполняли кружки и разносили дымящиеся блюда. В дальнем углу мужчины и женщины азартно играли в кости и карты, их крики и одобрительные возгласы сливались с общим гулом.

Шум и суета давили на меня, и я занервничала, входя внутрь. В последний раз я была здесь с Ланселеттой несколько месяцев назад.

Пока я мешкала на пороге, меня без всяких церемоний толкнули вперед, прямо в зал. Я пошатнулась и, вытянув руки, налетела на деревянный стол. Я едва не ударилась об него, но меня схватили за локоть.

– Ну что за манеры? – проворчала Ланселетта, поддерживая меня. – Глаза разуй, а?

Я посмотрела на невысокого мужчину с волосами песочного цвета, на которого хмуро смотрела моя подруга. Он поднял руки, извиняясь, поспешно кивнул и тут же направился к компании мужчин, которые встретили его громкими возгласами.