Королева роз - страница 41

Я почувствовала головокружение и тошноту. Лекарство подействовало даже быстрее, чем обычно. Я схватилась рукой за стеллаж.

Наверное, чтение вряд ли поможет. Головокружение накатывало волнами, угрожая утащить меня на дно.

Подушка, казалось, была так далеко.

Я убрала руку со стеллажа и медленно, шаг за шагом, направилась к кровати.

Так странно. Мне нужно будет поговорить с мастером зелий. Очевидно, он что-то напутал и сделал отвар слишком крепким, и теперь я из-за этого страдала больше обычного.

Я дошла до письменного стола и остановилась, чтобы перевести дыхание. В глазах потемнело. Я вытянула руку, чтобы схватиться за край стола.

Что со мной происходит?

Я закрыла глаза и тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями. Это было ошибкой. Когда я открыла глаза, дверь в мою комнату была открыта шире, чем прежде. Неужели я забыла ее запереть?

На пороге стоял человек. Но нет, это невозможно. Я подняла руку, чтобы закрыть дверь, но она коснулась лишь воздуха.

В этот момент я начала падать.

И провалилась в темноту.

Когда я очнулась, то оказалась привязанной к кровати. Флориан сидел на мне сверху.

Я наблюдала за происходящим словно издалека. Он лениво провел пальцем по моей щеке, по линии подбородка, а затем вниз по шее.

Я приказывала своему телу двигаться, поворачивать голову, подниматься, бороться с путами, связывающими мои запястья и лодыжки.

Но тело не слушалось.

Я была парализована, не в силах ничего сделать. Я даже не могла облизать пересохшие губы. Не могла поднять голову, чтобы оценить, в каком я состоянии.

Я просто лежала, с ужасом принимая свою судьбу. Флориан коснулся прядей моих растрепанных волос.

– Как жаль, – произнес он тихо. – Волосы старой ведьмы. Если бы не они, тебя даже можно было бы назвать симпатичной.

Он пропустил локон сквозь пальцы, его прикосновение было медленным и осторожным.

Отвращение переполняло меня, к горлу подступила желчь. Тревога расползлась по телу, как тысяча извивающихся змей.

Флориан усмехнулся. То была ухмылка, которая, должно быть, очаровала не одну благородную даму. Ухмылка, которая делала его симпатичным и приятным молодым человеком.

Но для меня во Флориане не было ничего приятного, и его ухмылка никогда не действовала на меня. Я видела гниль, что скрывалась за фасадом: эгоизм, жестокость. А сегодня ночью ко всему прочему добавилась еще и похоть.

Я думала о том, насколько далеко он зайдет. Насколько далеко он уже мог зайти?

– Так странно, что я по-прежнему хочу тебя, принцесса. Я всегда тебя хотел. Отец говорит, я болен. Но твоя благородная кровь манит меня. Да, она не чиста. Твоя матушка, увы, ее осквернила.

Я снова попыталась пошевелить запястьями, но ничего не вышло. Меня словно околдовали. Я чувствовала себя мухой в паутине.

– Твоя мать была глупой женщиной. Настолько глупой, что умерла от падения у себя же в покоях, – продолжал Флориан.

Он наклонился ближе, его теплое дыхание коснулось моего лица. Я не могла даже отвернуться или закрыть глаза.

– Слышал, она была пьяна, – прошептал он, его глаза сверкали злобой. – Это правда? Ты вряд ли что-то понимала тогда, ты ведь была ребенком. Какая глупая, глупая королева, ну и ну. Знала ли она, какую отвратительную дочь она родила? Говорила ли она тебе, что ты обречена стать никем?

Слезы обожгли глаза. То были не слезы печали, нет.

У Флориана не было ни малейшего представления о том, что он нес.