В просторную спальню вошла служанка, и старик замолчал. Она поклонилась и поставила кувшин с морсом на стол, острым взглядом пробежалась по покоям – везде ли порядок, не нужно ли чего принести или заменить, – вопросительно посмотрела на Ромэна, но тот жестом отпустил встревоженную девушку.
Комната не нуждалась в уборке: леди Плэмери давно установила чёткие правила для всех слуг, и каждый понимал, что означает «порядок» в понимании хозяйки. А до их с мужем спальных покоев и вовсе оказались допущены лишь две вышколенные служанки, молчаливые и исполнительные.
Отец, покашляв, продолжил:
– Мой дед, твой прадед, был необычным человеком. Он хранил свой секрет до самой кончины, открывшись мне в последний час жизни. Он был… чародеем.
Ромэн похолодел.
– Но никто из родни не знал: он скрывал свою силу, чтобы избежать пересудов и гонений, и я поверил в это. Не могу сказать, что за сила таилась в нем, но истинно верю, что использовал он её с добром…
Старик закашлялся, Ромэн протянул стакан воды. Сделав пару глотков, он продолжил.
– И это значит, мальчик мой, что в нашей крови есть капля магии, хоть и не нашла она выход ни в моем отце, ни во мне… и ни в тебе тоже, верно?
Ромэн промолчал.
– Или ты такой же? – осенило старика. – Но, знаешь, не говори. Никому – ни мне, ни матери – она не вынесет этого. Я никому не говорил про деда, ты – первый. Понимаю, что я не тот, кому ты должен открыться, если есть что открывать, – он подмигнул сыну и похлопал по руке.
Ромэн мысленно, всем сердцем поблагодарил отца за разговор. За минуты они стали ближе друг к другу так, как не были за всю жизнь. Ему стало невыносимо жаль видеть некогда крепкого и могучего отца совершенно бессильным, лежащим в постели посреди дня, вынужденного глотать целебные настойки и прибегать к помощи слуг, чтобы сесть, опираясь на тяжёлые подушки.
– Ну всё, Ромэн, я чувствую себя разбитым. Пора отдыхать. Надеюсь, ещё проснусь.
– Ещё не твой закат, папа.
В дверях отец окликнул его:
– Ромэн?
– Да?
– Сделай правильный выбор, – и прикрыл глаза, засыпая.
Юноша ощутил жар в теле. Слова отца зацепили душу, будто тот всё понимал без слов. Теперь Ромэн знал, что готов.
* * *
Ночью леди Плэмери вновь оказалась у ведуна. Она захватила с собой кожаную перчатку, на которую садилась птица сына во время прогулки, дрессировки, а иногда даже кормилась на ней. Мешочек с драгоценностями по-прежнему оставался при женщине, на случай, если ведун передумает. Галантный и опрятный, как и вчера, вид колдуна навел женщину на мысль, что будь он в светском обществе, на каком-нибудь приёме, то дамы непременно обращали бы на него внимание.
– Милая моя гостья, когда же я узнаю ваше имя? – Улыбнулся ведун, закрывая за ней дверь.
– Это невозможно, – возмутилась гостья, – я хочу полной анонимности. И как вас зовут – я не знаю и знать не хочу.
– А это не секрет. Меня зовут Тонкс.
Леди Плэмери кивнула, но себя не назвала. Она понимала, что ему ничего не стоит узнать про неё всё, что угодно – на то он и ведун. Однако не собиралась помогать в раскрытии этой тайны.
– Я принесла перчатку, птица сегодня сидела на ней, может память сохранилась, хоть я, конечно, ничего в этом не смыслю, но всё же…
– Вы понимаете достаточно много для обычной леди, – ответил он, принимая перчатку и при этом, словно случайно, коснувшись её руки.
– Да вы проходите, дорогая, проходите, ведь вы – моя гостья. Сегодня это займёт больше времени, и на глазах ничего не стану делать, мне понадобится уединение.
