Ближе к обеду в одно и то же время девушки возвращались в квартиру, потому что в гости являлся Анджело Сайенс, всегда с букетом, и с удовлетворением отмечал, как Серафима с каждым днем хорошеет. От депрессии не осталось и следа. Вот тогда он и назначил медосмотр, на который у Симы едва хватило терпения. Врачей удивило состояние зубов и позвоночника, и иной раз Серафима краем уха слышала, как современные светила поругивали прошлое с его медициной. Сима всегда считала, что и зубы, и спина у нее в отличном состоянии, но после серьезного лечения и коррекции она с изумлением и радостью поняла, что теперь не будет страдать от зубной боли и дискомфорта в пояснице.
После лечения Сима и наткнулась на табличку «Служба памяти», висящую на одной из дверей второго этажа.
– «Служба памяти»? И что это значит? – спросила она Арину.
– Здесь можно удалить из памяти нежелательный фрагмент, или наоборот, восстановить забытое, сделать более четким.
– Что же ты мне раньше не сказала? – воскликнула Сима и потянула Арину за собой в «Службу памяти».
Девушки вошли в приемную. Женщина средних лет в голубом халате вежливо улыбнулась и спросила:
– Кто из вас пациент?
– Я, – оробев, ответила Сима.
Женщина – секретарь, как поняли девушки – связалась с несколькими подразделениями сразу, разыскивая Анджело Сайенса. Услышав имя Серафимы Тимофеевой, Доктор явился в «Службу памяти» через несколько минут. Пока его не было, девушки рассматривали две картины Сальвадора Дали, украшавших приемную. На одной размякшие часы стекали со стола, на другой молилась жена художника Гала.
– Гала у Сальвадора Дали была русская, по фамилии Дьяконова, – сообщила Сима Арине. – А ресницы у нее были такие, что подруги клали на них две спички.
– И они не падали?
– Нет, не падали.
– Так и у меня не падают, – ответила Арина не без гордости.
– Пробовала?
– Да, в детстве еще, – тихонько засмеялась Арина.
Двери в приемную раздвинулись и пропустили озабоченного Анджело Сайенса.
– Что случилось, Серафима? – с ходу спросил он.
– Мистер Сайенс, мне нужно восстановить фрагмент памяти.
– Ты что-то забыла, солнышко?
– Н-нет, как будто ничего, но что-то я плохо помню последние минуты перед «большим» сном. Хотела бы освежить воспоминания.
– Да, у тебя серьезная проблема, – поддакнул, не моргнув глазом, Доктор и вытащил из кармана телефон. – Подожди немного. Такие вещи мы можем восстанавливать без предварительных бесед с психологом.
Ради нее, Серафимы, он отменил все дела на ближайшие полчаса, а потом прошел в операционную «Службы памяти». Почти сразу по вызову за ним следом гуськом прошли два оператора готовить аппаратуру. Сима, не замечая, сжимала руку Арины и кусала губы. Секретарь поглядывала на Симу с интересом: Доктор лично проводит операцию, причем не откладывая, в нарушение всех правил! Вскоре на пульте нежно тренькнул сигнал, и та знаком дала добро пациентке.
Сима вошла. Операционная оказалась маленькой комнатой с очень высоким потолком, скрытым сложной паутиной оборудования, забранной в большой красивый абажур. Доктор подбодрил ее. Операторы уже сидели за компьютерами, экраны слабо мерцали в воздухе. Сайенс усадил пациентку в эргономичное кресло, бесшумно подстроившееся под ее тело, и надел на голову Симы шлем, подвешенный к паутине под потолком. Девушке стало смешно.
– Глаза не закрывай, – велел Доктор. – Свои воспоминания ты увидишь со стороны собственными глазами.
