Королевский Камень - страница 5

Труднее всего пришлось с рыцарем-переростком. Он оказался настолько тяжёлым, что для начала пришлось снять с него большую часть доспехов, а уже потом тащить к тележке – именно тащить, а не нести, поскольку даже втроём поднять его было довольно проблематично.

Закончив возиться с трупами, Дорвел ушёл на кухню готовить ужин, а Вальгард и Ян присели на скамью возле входных дверей.

– Наконец-то мы управились с ними, – уставшим голосом произнёс дядя.

– Да уж. Сражаться с этим рыцарем было гораздо легче, чем тащить его к повозке.

– Ты настоящий молодец. Если честно, то я даже не ожидал, что ты настолько хорошо сражаешься. Видимо мои уроки фехтования не прошли даром, как, впрочем, и твой личный опыт сражений.

– Я всего лишь убил одного медленного тугодумного толстяка. Если кто из нас и молодец – так это ты. Ты ведь в одиночку победил толпу тардских солдат. Кстати, а сколько солдаты Герхарда успели убить, прежде чем…

– Двоих. С оставшимися восемнадцатью я справился сам.

– Я заметил пять арбалетов на земле. Как же ты умудрился не получить ни одной стрелой?

– Ну, если честно, то мне просто крупно повезло. А также я неплохо умею уворачиваться, и отбивать стрелы мечом. Но всё же мне просто повезло.

– Ты невероятный человек. Но каким это образом ты так вовремя – ладно, почти вовремя – оказался в приюте?

– Всё благодаря разведчикам. Они засекли этот отряд ещё вчера вечером, и Герхард отправил меня разобраться с ними. Когда он сказал, что «два десятка тардских солдат и рыцарь в придачу» направляются к моему приюту, то я сразу же помчался галопом сюда. Жаль, что я опоздал. Прискачи я вовремя, парни остались бы в живых. Да и Викар бы тоже не лишился жизни. Хороший был человек. Да и ребят тоже жалко. Благородные были люди: отдали свои жизни ради детей. Но хотя бы никто из детей не пострадал. В физическом плане, конечно же. Только вот Горфику немного досталось. Сильно же тардский ублюдок сдавил ему руку. Но всё же мастер уже должен был разобраться с его рукой. К счастью обошлось без переломов, так что ничего серьёзного.

– Психологически детям всё же неплохо досталось. Некоторым и пяти лет нет, а они уже увидели убийство.

– Тут ты прав. Я хотел, чтобы они никогда в жизни не видели ничего подобного. Но в этом плане я потерпел поражение уже во второй раз. Нам с мастером снова придётся хорошенько потрудиться, чтобы привести детей в порядок. Но они всё равно никогда этого не забудут.

– Не забудут, – согласился Ян и добавил: – Но позаботься хотя бы о том, чтобы у них появились воспоминания, способные дать отпор тем, что у них отложились о сегодняшнем дне.

– Постараюсь. Знаешь, а ты изменился за те два года, что мы не виделись. Ты стал взрослее. Когда ты покидал, тебе ведь было восемнадцать лет?

– Да, я ушёл на следующий день после своего дня рождения. Знаешь, тогда я даже представить не мог, что из всех знакомых мне людей в приюте останешься только ты.

– Но ведь теперь не только я. Теперь каждый из тех, кому нашлось место в моём приюте, может считаться твоим другом.

– Почти каждый.

– Почему «почти»?

– Горничная до сих пор продолжает избегать меня.

– Это вполне нормально для неё. Теперь она ещё и новых детей будет избегать. Ты пробыл здесь всего неделю, а она привыкает к людям минимум за две или даже три недели. А на счёт тех, кто покинул это место, я могу сказать лишь одно – это их выбор. Если человек считает себя достаточно взрослым, то он имеет право идти куда пожелает.