Рамиро шел, спускался по лестницам, поднимался, и шепот летел впереди него, двери распахивались, ему даже не нужно было приказывать – словно он являлся волшебником. Только это не волшебство. Это традиции с церемониями под ручку.
Он не слышал, как о нем доложили, но музыка смолкла и пары уже не кружились – конечно, оркестр ведь предупрежден, что нужно завершить танец в удобный момент. Рамиро пошел по сверкающему полу (зал ремонтировали совсем недавно) к возвышению.
Там, в креслах с высокими узкими спинками, сидели люди, которые были дороги Рамиро больше всех на свете.
Король Альваро V, раздвинувший локти и развалившийся на троне так, что казалось, будто это большая спящая птица. Та самая чайка, с герба, – потому что облачение короля было ослепительно-белым.
Королева Дорита, с высоко поднятым подбородком и идеально прямой спиной.
Принцесса Леокадия, лучившаяся довольной улыбкой навстречу Рамиро.
И Марко, младший брат, глядевший исподлобья и недоверчиво.
Семья. Какой Бог наградил.
Что-то сегодня слишком много думается о Боге…
Рамиро поклонился отцу, затем мачехе, после чего занял свое место по правую руку от короля – место старшего принца. Ему полагался не менее неудобный, чем у остальных, стул, и пришлось выпрямить спину так же, как у Дориты, чтобы было удобно сидеть. После чего Рамиро махнул рукой музыкантам – те немедля заиграли – и первая часть долга оказалась выполнена.
– Я так и думал, что ты придешь, – буркнул Марко.
– Почему? – спросил Рамиро, не поворачивая головы.
– Твой пес уже некоторое время тут ошивается.
Рамиро покосился влево – точно, у боковых дверей маячит Лоренсо, прохиндей.
– Марко, где ты подбираешь такие слова?
– Они отражают истинное положение дел, – хмыкнул брат. Рамиро видел его краем глаза. – Послушай, тебе не кажется, что дочка баронессы Отеро призывно на меня смотрит?
– Они все призывно на тебя смотрят.
– Не все. Половина примерно. Вторая половина смотрит на тебя.
– Ты жалеешь, что я пришел и отобрал у тебя внимание девушек? Не беспокойся, я скоро покину праздник.
– Почему же ты явился, если тебе здесь не нравится?
– Леокадия попросила.
– Хочет с тобой станцевать?
– Да.
Марко наклонился к брату поближе и попросил негромко:
– Возьми меня с собой.
– Нет, – отрезал Рамиро, – это не обсуждается. Ты останешься в Фасинадо.
– Ты считаешь, что я еще слишком молод, чтобы уехать отсюда? Хотя бы на пару месяцев?
– Нет. Просто я отправляюсь по делам. – Рамиро постарался смягчить тон. – Когда я разберусь с текущими проблемами, мы обязательно съездим куда-нибудь. Ты, я и Леокадия. Она тоже просила меня об этом.
– Я могу попросить отца, – пригрозил Марко.
– Он тем более не разрешит.
– Я не был бы так уверен.
– Не обижайся, Марко. У тебя все впереди, а мне не нужны спутники в этом путешествии.
Брат скривился.
– Ладно, ладно. Я займусь дочкой баронессы Отеро.
Рамиро посмотрел на отца – так и есть, дремлет, и морщины залегли под глазами, и щеки слегка обвисли, несмотря на то, что островная стать дает о себе знать. Жители острова были в массе своей худые да высокие, а Альваро – истинный островитянин, если не по духу, так по виду. Хотя сейчас заметно, что отец сильно постарел. Рамиро было больно от этого, и тупо ныло слева в груди.
Он отвел взгляд, вспомнил, зачем сюда пришел, дождался очередной смены мелодий и, встав, поклонился Леокадии.
– Позвольте пригласить вас, сестра.
