На третьем этаже я пошел медленно, поглядывая по сторонам и вглядываясь в двери. Этот коридор всегда пуст, во всяком случае от слуг и стражников. Королева оберегает фрейлин как от домогательств вельмож, так и от гвардейцев, есть среди них красавцы, так что пусть лучше дежурят внизу у нижней ступени лестницы.
Странно и то, что сообщение передал безвестный слуга, а не Анна, служанка Кареллы, все-таки я Анну уже знаю, достаточно хорошо знаю.
К комнате Кареллы я подходил чуть ли не на цыпочках, вслушивался и вчувствывался. Опасности пока вроде бы нет, никто не притаился, ни синих силуэтов по ту сторону стены, ни голубых, только тонкий аромат нежных духов без примеси мужского конского пота.
Толкнув дверь, я быстро ухватил взглядом пространство комнаты, Карелла на том конце спиной ко мне стоит на балконе и смотрит через высокие перила вниз во двор.
Перешагнув порог, я зыркнул направо-налево, все чисто, я один в комнате, не считая хозяйки, пошел вперед, громко топая.
Карелла обернулась, вся озаренная золотом солнца, лицо вспыхнуло счастьем, торопливо вышла мне навстречу, в глазах ликование, настоящая женщина, умеет делать себя такой, какой должна быть в данный момент.
– Глерд, – прощебетала она, – как я счастлива… Нет-нет, не пугайтесь, в постель не потащу.
– Правда? – сказал я с подчеркнутым сожалением. – А я уж размечтался…
Она сказала с мимолетной усмешкой:
– Уже вижу, почему-то избегаете меня. Точно злые языки что-то сказали обо мне дурное.
– Мир таков, – согласился я, – а двор – еще тот мир.
Она договорила:
– Я искала способ, как сообщить вам, что вы в опасности. Простите, ничего лучше не придумала.
Я настороженно всматривался в ее юное и такое бесхитростное лицо. Мяффнер осторожно обронил насчет ее железного характера, но так, деликатно, не навязывая свое отношение и не показывая, что его мнение является единственно верным.
– Я это чувствую, – согласился я, – смотрю на вас – и вижу, как вы отбираете у меня сердце.
Она мило улыбнулась, но тут же посерьезнела и покачала головой.
– Глерд, прошу вас, сядьте. Вот сюда, это удобное кресло.
Я оглянулся, кресло в самом деле фрейлинское, сплошная роскошь, но взялся за спинку соседнего:
– Прошу вас…
Карелла, придерживая обеими руками с боков платье, улыбнулась и царственно опустилась на мягкое сиденье. Не вся, конечно, опустила только задницу, ноги на полу, но почему-то считается, что это вот и есть опустилась в кресло, как будто задница – наше все и поместить ее в кресло – уже сесть целиком.
Я сел напротив и заглянул ей в милое личико с серьезными глазами.
– Госпожа Карелла…
Она покосилась по сторонам и сказала страшным шепотом:
– Мне удалось случайно услышать обрывок разговора… В общем, некоторые считают вас серьезной помехой.
– Помехой чему? – уточнил я.
Она вздохнула.
– Больше ничего не расслышала. Но, глерд, сам тон, интонация… Говорили очень знатные глерды. А таким лучше не становиться поперек дороги. Вы собираетесь уехать?
– Да, – ответил я.
– Постарайтесь забраться подальше, – посоветовала она серьезно. – Если вам в Дронтарии дали землю, то лучше и не придумать. Когда едете?
– Завтра с утра.
Она снова вздохнула.
– Жаль, буду скучать, но вам вдали от столицы будет безопаснее. А на эту ночь усильте свою охрану. Говорят, у вас верные друзья? Неплохо, если проведут ночь в вашей комнате с оружием в руках… Глерд Юджин, я очень серьезно!
