Если бы Лина принадлежала к моей гильдии, я бы приказал ей сохранить деньги. В обязанности главы моего народа входило обеспечивать основные потребности для работы: продовольствие, жилье и в данном случае – удобства для путешествий. Все, что оставалось после ежемесячных сборов, шло отработавшим в этот период убийцам, и деньги были их собственностью, они могли тратить их на все, что заблагорассудится.
Клятва на внутренней стороне моего запястья горела адским пламенем. Я делал все, что в моих силах, чтобы не раздавать награды за головы тем, кто не мог справиться с такой работой. Давал им задания по дому, чтобы они могли принести пользу Круору другим способом. Но иногда у меня не оставалось выбора. Даже поварам и садовникам приходилось время от времени пачкать руки в крови.
Но Лина не была одной из них, и поэтому, когда она сжала мои пальцы над грудой сверкающих серебряных жетонов, я лишь потрясенно таращился на нее. Она с легкостью вскочила на свою зилаху и пустила ее легким галопом, оставив меня стоять как вкопанного и слушать приглушенное хихиканье Калема.
И с тех пор – ничего. Если не считать равномерного стука копыт по мягкой земле, мы ехали в тишине до самого вечера. Дорогу к Ортега-Ки со всех сторон окружали массивные, поросшие мхом деревья. Ветви сосен, ив и елей тянулись над нами, переплетаясь в море зеленых листьев и создавая навес, закрывавший небо.
Я не хотел ее обидеть, но, вопреки желанию, сделал это, и поэтому у меня на душе скребли кошки. Всякий раз меня пронзал укол вины, выводивший из равновесия. Обычно Кост являлся тем единственным человеком, кто сумел бы бросить мне вызов своим остроумием. Только собственным упрямством могу объяснить, что, когда она одолела меня с этим вопросом о тварях, я поставил себе цель продолжать в том же духе. Узнать подробнее. И так увлекся нашей игрой, что даже не подумал и спросил ее о доме. Любопытство размыло границы отчужденности, и я зашел слишком далеко.
Мне нужно ускорить этот процесс, достать своим людям зверей, найти лекарство для себя и отправить нас домой.
Лунный свет пробивался сквозь просеку в верхушках деревьев, заливая бледным сиянием скрытый луг. Тихие трели соловьев смешивались с напряженной трескотней насекомых, столь непохожей на звуки дробящих кости завываний в Китском лесу. Здесь темнота казалась не такой насыщенной, просто как слабый дым, а не растертые чернила.
– Давайте разобьем лагерь, – Кост вырвался первым, направляя своего скакуна на открытую поляну, а потом соскользнул и повел его к дальнему дереву.
Мы последовали его примеру, привязав поводья вокруг деревьев и дав нашим зилахам пищу и воду. Через несколько минут Озиас, Кост и Калем принялись возиться с палатками, а Лина безучастно смотрела в темноту. Распущенные волосы обрамляли ее лицо, и странное желание смахнуть их пробежало сквозь мои пальцы.
– Нок, как насчет ужина? – Кост будто смотрел сквозь меня, и я кивнул, отвернувшись от группы.
Надо найти дичь в лесу. Тени ожили у моих лодыжек и поползли вверх по ногам, окутывая меня темнотой. Я прокрался через Лайтвудский лес, не издав ни звука.
Некоторые говорят, что Зейн – первый в нашем роду – обрел власть над тьмой, когда разорвал плащ бога смерти и вернулся с ним, сжимая его в кулаке. Материал впитался в его кожу, и часть бесконечного царства смерти перешла под его контроль.
И хотя некоторые в Круоре находили тьму ужасающей, я считал тени своим домом – успокаивающее, знакомое облегчение, которое окутывало весь остальной мир. Здесь я мог дышать. Думать. Оценивать. Все представало точным и конечным, никаких других оттенков для более яркой картины, когда ее не было видно. Темнота ласково приветствует тебя. Словно стоишь под нежным ручьем и не намокаешь.
