Подобные «ритмичные движения» не могли остаться не замеченными Жозефиной. Осознав потаенный смысл «танцев в замкнутом пространстве», её глазки сверкнули озорным огоньком, в уголке рта заиграла шальная улыбка и она даже прикусила губу от наслаждения.
– Сажен, – обратилась она к нему, при каждой «новой волне» позволяя ему «углубиться в безмерное море» складок нижней юбки.
– Да! – отозвался лихой моряк, продолжая пребывать «во власти качки».
– Сделай милость, поддержи меня. Я попробую поддеть ключиком засов.
– Хорошо! – согласился лихой «капитан» и не нашел ничего лучше, как возложить на осиную талию прекрасной девушки обе руки.
Таким образом он получил возможность «руководить балом», не боясь быть «опознанным маяками».
Но даже в самых сладостных мечтах, Сажен не мог представить то, на что решилась служанка. Покрепче обхватив «бразды правления ежовыми рукавицами», она нагнулась еще ниже к полу. Тем самым позволив пареньку погрузить свой «кораблик» в самую чащу «пристаней». На удивление они оказались довольно мягкими и упругими одновременно, и сей сладостный плен стройных ножек был ему не в тягость.
Еще бы чуть-чуть и он точно достиг «запретных берегов». Но это ему и не требовалось, так как эйфория, охватившая его от ощущений близости с прекрасной девушкой, сделала своё дело.
Сильнее прежнего сжимая Фину в своих разгоряченных ладонях, он принялся «закидывать невод» как можно дальше. От его горячих прикосновений служанка даже глазки прикрыла и стала тихо постанывать.
– Сажен….
– Да…
– Нагнись ко мне, и помоги…
– Хорошо…
Повинуясь силе прибоя, словно песчаная галька на каменистом берегу, Сажен прильнул к служанке всем телом. А чтобы она случайно не рухнула под ним, обхватил левой ладошкой за животик. После чего его пальчики стали ласкать «брюшко стрекозки».
– Давай сделаем это вместе! – схватила она его за правую ладонь и вложила ключик.
– Как пожелаешь, моя Госпожа, – отвечал паренек, окончательно потеряв рассудок от наслаждения.
– Еще чуть-чуть…
– Да…
– Вот так…
– Ага….
– И вот… вот…
– Сейчас-а-а! – глухо зарычал Сажен, когда терпеть больше не было сил и он вложил «всю свою силу в последний замах удочки».
– А-а-а-а! – застонала служанка, ощутив, как её «плодородные почвы орошает благодатная влага».
Спустя секунду, парень и девушка, пребывая в горячке, еле дыша, не в силах и слова молвить – вываливаются из чулана и падают на холодный пол, лицом друг к другу.
– Нам удалось.
– Ага, – перебросились они парочкой слов и прикрыли глазки от удовольствия.
– Нет! Нет! Как я могла?!
– Да ладно тебе так убиваться. Ну потерлись вы немного друг об друга – здесь нет ничего страшного…
– Что же я наделала?!
– Тем более вы оба совершеннолетние, так что – не волнуйся…
– Как же я теперь ему в глаза посмотрю…
– Успокойся ты наконец! – закричал на неё Голос из Зазеркалья, и юная служанка со всей силы хлестнула себя по щеке.
Тем самым была прервана волна самобичевания, которая охватила бедняжку после поспешного бегства с места «преступления». Приложив ладошку к лицу, девушка обреченно упала на холодный мраморный пол.
– Это всё ты! Ты во всем виновата! – прорычала Жозефина, прильнув к зеркалу лицом.
– Не дури, глупышка. Ты же знаешь, я могу подчинять себе лишь твоё тело, но не разум. А в тот момент, когда его набухший…
– Прекрати-и-и! – взмолилась малышка и залилась горькими слезами.
