– Что ж, я тоже готова. Можно и в путь.
* * *
Интересно, где-нибудь в моем мире остались такие огромные леса, с деревьями, которым не меньше тысячи лет, с тропинками, протоптанными не грибниками, а дикими животными. Может где-то и есть, но я не видела. Наверное, именно так выглядят джунгли. Когда мы еще сидели на полянке, солнышко, пробивающееся сквозь листву, даже немного припекало. Но чем дальше продвигались в глубь леса, становилось прохладнее и темней. Деревья росли чаще, и некоторые ветки норовили закрыть нам путь. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, так как мне, почему-то, стало немного страшновато, я вспомнила старую поговорку. Где-то над нами куковала кукушка.
– Кукушка, кукушка, скажи, сколько жить мне осталось?
В ответ я услышала: "Ку-кук…" и бедная пташка свалилась к нашим ногам пронзенная стрелой. Мурашки пробежали по коже. «Ку-кук», это значит два с половиной года, две с половиной минуты или две целых, пять десятых секунды? Фрося стояла ни жива, ни мертва. Даже несмотря на то, что стало темновато и солнышко все хуже пробивается через густые ветки деревьев, ее лицо приобрело до того бледный оттенок, что, как мне показалось, даже светилось. Она прижала свои тонкие ручки груди и боялась дышать. Глаза были устремлены на бедную птичку. У меня вид не лучше. Внутренний голос подсказывал, что надо срочно бежать, но здравый смысл издевательски спрашивал: "Куда?".
Как ночные призраки, из-за деревьев появились дюжие мужики с дубинками. Они шли, играя обрубком дерева (по-другому это не назвать) как зубочисткой, при этом не очень-то любезно ухмыляясь. Мылись они, наверное, в последний раз лет этак тцать назад, при рождении – находясь еще на порядочном расстоянии, я уже почувствовала аромат помойки. У нас в городе, ходила такая шутка, что когда едешь в метро, то с одной стороны вдыхаешь аромат «Channel», с другой «Hugo», с третьей еще нечто тонкое, с ароматом молодой розы. Но как только в вагон заходит бомж, все пахнут одинаково. Вот так же и сейчас, эта шестерка мужиков, напрочь перебила все лесные ароматы, и я уже начала думать, что сейчас упаду в обморок, но не от страха.
– Чо, красавицы, попались. Мы любим симпатичных девчонок. А вы полюбите нас.
– С чего бы это? Назовите хоть одну причину, по которой я буду валяться у вас в ногах и благодарить Бога за любовь, ниспосланную мне с небес ко всем сразу? – пропищала я. Голос изменился до неузнаваемости. Даже мышка и та пищит громче. Наверное, у меня в голове что-то заклинило, раз я еще в сложившейся ситуации умудрялась дерзить.
– Чаво?
– Ребята, хватит тормозить, – я начинала брать себя в руки. Если Фрося сейчас в стопоре, то обстановку надо спасать самой, – что вам надо от бедных, беззащитный, слабых представительниц прекрасного пола.
– А-а-а, – довольно протянул рыжий волосатый тип с пивным брюшком. Он улыбнулся щербатым ртом, облизнул засохшие губы, от чего меня чуть не вывернуло. – Деньги давай и раздевайся, живей.
– Я ничего не буду делать, пока не переговорю с вашим боссом! – крикнув, только потом сообразила, что босс может быть еще хуже, чем все они вместе взятые.
– Чаво?
– Чаво-чаво, – передразнила я, – подавай мне сюда предводителя вашей преступной группировки. Между прочим, у меня феноменальная зрительная память. Ваши портреты, по моему описанию, составят в органах, и найдут шайку в мгновение ока. Да будет вам известно, что, это статья и пока вы проходите за «мелкое хулиганство». И не надо мне тут «ля-ля», что вы о таком не слышали. Незнание любого закона, не освобождает вас от ответственности!
