Посреди прохладной скользкой грязи и гравия он обнаружил участки белого песка. Там, брошенное или забытое, валялось оружие – в основном метательные копья, но также мечи и щиты, зачастую окроплённые засохшей кровью, и прочие странные приспособления из дерева и разных металлов.
Озеро казалось каким-то неправильным. И опасным. Кейл был мёртв. Он это знал. И всё же ему было боязно касаться воды. Дважды он опускался к неподвижной зловонной жидкости и протягивал к ней руку, и дважды у него кололо внутри, будто он оказался на краю обрыва.
– Не сейчас, – сказал он себе, а затем повернулся, чтобы получше осмотреть свою тюрьму.
Устав от озера, он побрёл сквозь туманы, касаясь пальцами чужеродной флоры и прислушиваясь к её запахам, едва чувствуя их. По крайней мере, прочие органы чувств работали нормально. Он увидел парящую в воздухе силу и попытался отыскать изъяны в туго сплетённых нитях магической решётки – что угодно, что можно было бы как-то использовать или нарушить. Но плетение под его пальцами было безупречно и идеально упорядочено – так не похоже на естественный мир.
Кейл прошёл мимо реки, что пересёк, когда впервые тут оказался, мимо прекрасного сада и тихого дома, и приблизился к странному облаку металлических звуков и гулу кипящей работы. Это напоминало безголосый город.
Из тумана проступали ткацкие станки, кузницы, печи и дубильни, выстроенные ровными рядами и окружённые аккуратно сложенными материалами. Полузагруженные телеги стояли на длинных металлических брусьях, как в шахте, и были обмотаны верёвками так, чтобы их можно было тянуть по рельсам. Посреди всего этого великолепия трудились ходячие трупы.
Молчаливые мертвецы не обращали на Кейла никакого внимания. Над ними клубился дым, вокруг валялся всяческий хлам. Гвозди, обрывки кожи, ветошь, монеты и разнообразные металлические предметы отправлялись из их рук прямо в телеги. Некоторое время Кейл заворожённо за ними наблюдал, а потом заметил позади огромные стены, от вида которых его сломанная челюсть отвисла.
Сделаны они были из камня, который показался ему смутно знакомым и напомнил о доме – бледный коралл; а ещё перед ним оказались зелёные Ноги Странника, идеальная реплика, выполненная с сохранением мельчайших деталей. За ними высился небольшой дворец – практически точная копия Шри-Кона.
Кейл отвернулся и пошёл по дороге, усаженной цветами, с величайшим тщанием подобранными к окружающим их оттенкам мира. Потом они исчезли, сменившись рядами статуй – в основном, статуй мужчин, которые смотрели в небо, отдыхали или были погружены в раздумья. Внизу виднелись таблички, но Кейл не мог прочесть символы на них; также надписи были выгравированы на скамейках и стенах. Когда естественная растительность бегущей вниз реки сменилась прямыми углами каменных столбов и деревянных балок, из тумана появилось здание.
Огромное, многоэтажное здание из цельного гранита. Снаружи за столами сидели мертвецы и перебирали стопки книг и бумаг. Они заметили Кейла, и некоторые испуганно разбежались, но ни приближаться, ни мешать ему они не стали, и он вошёл внутрь.
Здание было очень похоже на батонский храм. Вообще-то, понял он, это и был почти что храм, только вместо привычной утвари всё было уставлено полками. Тысячи книг заполняли прямоугольные стеллажи, что выстроились вдоль стен подобно полоскам какого-то животного. Это хранилище было по крайней мере в два раза больше библиотеки Фарахи. Те же незнакомые символы он заметил на полках, а также на некоторых книгах, дверях и лестницах.
