– Кофе, несколько тостов, джем, яичницу, поджаренный до хруста бекон. И еще стакан яблочного сока.
Если призрака-повара что-то и удивило, то он ничем это не показал, с поклоном растворившись в воздухе.
– И как мне теперь быть? – спросила я кота.
– Жить, – предложил мой зеркальный советчик.
– Я ведь не ведьма, не темная колдунья, – напомнила я ему. – И не злодейка!
– Ну об этом никто не знает, – напомнил он мне. – А Злею все так боятся, что никто не пр-ридет сюда, чтобы пр-ровер-рить настоящая вы или нет. Вам ничего не гр-розит.
– А сама Злея? – хмуро уточнила я.
Кот мазнул хвостом, зеркало затуманилось, и я увидела светлую девичью спальню. Бежевые обои на стенах, светлые полы, пухлая светлая мебель. В каждом кресте торчало по изящной подушечке с вышивкой. Полог кровати украшали рюши. На шторах в садах из цветов и сердечек прятались райские птахи.
Пастельная идиллия. Идиллия, которая могла стать моей новой жизнью…
И посреди этой идиллии бушевала высокая стройная блондинка. Она стояла в центре комнаты, облаченная в кремовое платье, про которое в каком-нибудь романе позапрошлого века сказали бы «утреннее», и с воплями швыряла чашка за чашкой в ошеломленную таким поведением горничную. Но даже в таком состоянии девушка выглядела сказочно красивой, хотя чай забрызгал ее светлое платье, а идеальные завитки волос выбились из прически и торчали во все стороны.
– Похоже, Злея совсем-м не р-рада пер-рем-менам-м, – прокомментировал кот за кадром.
– А девушка красивая, – с тоской проворчала я. – Бедная Белла. Ей повезло гораздо меньше, чем мне. Я хотя бы жива, а она?
Кот промолчал, но и так было ясно, что бывшей Белле уже не вернуться.
Новая мысль немного отрезвила, возвратив мне если не бодрость, то хоть толику всегдашнего оптимизма.
«Ну пережила же я смерть мамы, проблемы с финансами и разрыв с Ваней, значит, и сейчас переживу, – подумала я и решительно кивнула сама себе. – Давай. Не кисни. Не капуста».
– Меня, кстати, Мариной зовут, – сообщила я коту. – А вас?
– М-м-мар-р-рина, – повторил кот. – Кр-расиво. А м-меня? М-меня никак не зовут. Я же пр-росто зер-р-ркало.
– А выглядите, как очень симпатичный кот, – улыбнулась я вновь возникшей в отражении усатой морде.
– Злея не дала м-мне им-мени, – пояснил кот. – Звала пр-росто зер-ркалом-м. Обм-манщиком-м. Вр-руном. И стекляшкой.
– Вы очень похожи на Чешира, – задумчиво прохрипела я. – Можно, я буду вас так звать?
– Чешир-р-р? – повторил кот задумчиво. – Значит, тепер-рь у м-меня есть им-мя?
Я на секунду задумалась. Вдруг вспомнилось, что я нахожусь не в сказке и сама не милая девочка-цветочек, а вроде как злодейка… По крайней мере, должна быть злодейкой. И окружают меня те, кто до этого служил Злее. А если они все захотят отомстить колдунье, хотя бы ее истинному телу, и я своей доверчивостью сама же им помогу?
Я моргнула, глубоко вздохнула и медленно кивнула коту. Кот замер, тоже моргнул, а потом расплылся в зубастой улыбке.
– Потр-р-я-ясающе! – муркнул он. – У м-меня никогда до этого не было им-мени!
Кот закружился внутри зеркала и довольно замурчал так, что зеркальце завибрировало на столешнице.
Двери сбоку открылись и в столовую стали заходить скелеты, неся на вытянутых руках подносы. Я ойкнула и сжалась в кресле, но нападать на меня никто не спешил. Скелеты молча расставили передо мной тарелки, чашки, бокалы. Притащили большие блюда, полные заказанной мною еды. Кофейник, из носика которого вырывался такой аромат, что я едва не застонала от радости.
