Всеслава встретил с ехидной улыбкой киевский князь Изяслав. Странное поведение Изяслава насторожило полоцкого князя. Изяслав поприветствовал Всеслава, княжичей и епископа, а потом лично проводил их. Но как только полоцкие князья заглянули в шатёр, на них накинулись варяги и дружинники Ярославичей. Люди Всеслава, попытавшиеся подоспеть на помощь князьям, пали в схватке с киевлянами.
– Лживые гады! Вы не отличаетесь от своего отца, предателя! – рявкнул Всеслав, которому даже не позволили вытащить меч, намертво скрутив его.
– Это беззаконие, вы преступаете клятву! – сказал, протестуя, полоцкий епископ.
– Ваше преосвященство, мы верны слову, князь с преемниками будет в безопасности, и я не ведаю места, защищённее киевского поруба, – с усмешкой произнёс Изяслав.
Полочан повезли в Киев, где заточили, как и обещал киевский князь.
Попав в яму, Всеслав уловил загадочные шорохи, но в темноте было ничего не различить.
– Да это никак сам полоцкий князь, из-за коего нас сюда бросили! Как нам сегодня повезло, теперь он ответит за всё! – прогремел жуткий надрывный голос.
– Борис и Давыд, подойдите ближе! – жёстко сказал Всеслав княжичам. В кромешной мгле завязалась драка, и полоцкий князь с сыновьями не уступил узникам.
– Хватит, князь спасал свою родину и сражался достойно. Простите их, ваша светлость, мы ратники князя Мстислава, и нас посадили в поруб из-за поражения на реке Черёхе, – молвил уже другой сиделец, и стычка прекратилась.
– Кто ты такой? – обратился Всеслав к вступившемуся за них заключённому.
– Меня зовут Милослав, я киевлянин и был старшим дружинником князя Мстислава. Сейчас мы все в одной яме и должны научиться выживать вместе.
Всеслав сел на глиняный пол и прислонился к дубовой стене, ему было о чём подумать. Из могущественного властителя он превратился в невольника. Его княжество обнищало, а большая часть войска была уничтожена. Ярославичи могли ликовать.
Тянулись недели и, казалось, что о Всеславе уже все позабыли. Через несколько месяцев ожидания во мраке полоцкого князя начали донимать непонятные шумы, а Борис и Давыд жаловались на какие-то яркие вспышки и резко сменяющие друг друга жар и холод.
– Это всё из-за длительного нахождения в темноте, ваша светлость! Когда долго пребываешь без света, что-то происходит с разумом. Я тут поразмыслил, а что, если всё, что видят святые и монахи, все эти ангелы, Иисус Христос или Богоматерь, наставления, что они слышат, и чудеса, которые якобы творят, – это от того, что у них не всё в порядке с головой. Когда-то я размещал раненых при монастыре и насмотрелся на сумасшедших военных ветеранов, я знаю, о чём говорю.
Как достигается связь с потусторонним миром? Изоляцией от людей, строжайшим постом и воздержанием, бесконечными молитвами, страданиями, поруб по сравнению с этим мелочь, что хочешь можно узреть, – объяснял Милослав.
– Не святотатствуй, Милослав! – пробурчал Всеслав.
– И всё равно, это как с нечистью, многие о ней рассказывают, но я как ни старался, ни разу её не встречал. На Руси ходят толки, что вы, ваша светлость, и гусляр Боян, обладающий лучшим слухом, чем обычный человек, – волколаки. Подобные истории лишь байки психов и трусов, – рассуждал Милослав.
Тут у полоцкого князя возникло желание обернуться зверем и продемонстрировать заносчивому киевлянину, что всё устроено сложнее, чем тот себе представляет. Но вообразив последствия перекидывания, Всеслав сдержался.
