– Что тебе нужно? – хрипло бросил он, скрестив руки на груди.
Крейн остановился, не выражая ни тени смущения. Его голос был ровным и спокойным, как у слуги, который не привык задавать вопросов.
– Наш уважаемый казначей распорядился принести ему вино, но не уточнил, где он будет, – сказал он с легкой покорностью, но в тоне слышалась лёгкая доля сарказма, скрытая за притворной вежливостью.
Стражник хмыкнул, усмехнувшись уголком рта.
– Это на него похоже, – буркнул он, скользя взглядом по подносу.
Крейн, не теряя самообладания, добавил:
– А мне не хочется лишиться пальца за то, что он слишком долго меня ждал.
Стражник рассмеялся, но его смех был больше гортанным хрипом.
– Береги свои пальцы, – сказал он, чуть склонившись к двери и постучав по ней тяжёлым кулаком. – Без них тяжело носить подносы.
Из-за двери раздался резкий и раздражённый голос Леонарда:
– Я же сказал, меня не беспокоить! Что тебе нужно?
– Принесли вино, как вы и просили, – ответил стражник, не скрывая ухмылки.
Послышались глухие шаги, и через мгновение дверь резко открылась. Леонард Феор, казначей королевства, стоял перед ними, и его взгляд горел недовольством. Его тёмно-синий камзол, украшенный золотыми нитями, был безупречно чист, а волосы зачесаны назад, но в его облике сквозила резкость, присущая человеку, который привык видеть в каждом угрозу.
– Я просил? – раздражённо спросил он, переводя взгляд на Крейна.
Крейн молча протянул поднос, но в этот момент их глаза встретились. Быстрым, едва уловимым движением Крейн слегка поднял левую руку, чтобы на мгновение показать перстень Ричарда, который блеснул тусклым золотым светом.
Леонард замер, но сразу же, не привлекая внимания, сменил выражение лица. Его взгляд стал холодным, как лёд, а голос – не менее раздражённым.
– Что так долго? – бросил он, отступив в сторону и махнув рукой. – Заходи, поставь на стол.
Крейн прошёл в канцелярию, не сказав ни слова. Комната, в которую он вошёл, не была большой, но каждая её деталь кричала о её значимости. Высокие шкафы, заполненные свитками и книгами, тянулись вдоль стен. На массивном дубовом столе лежали разложенные карты, перья, чернильницы и подсвечники, освещавшие помещение мягким золотистым светом. На стенах висели гербы и диаграммы, которые могли бы многое сказать о казне королевства и её состоянии. Здесь чувствовалась атмосфера места, где принимались важнейшие решения, но также скрывались самые глубокие интриги.
Леонард закрыл дверь, и его лицо сразу изменилось. Суровая маска раздражения сменилась напряжённым выражением.
– Лорд Ричард в Харистейле, – тихо сказал Крейн, поставив поднос на стол. Его голос был почти шёпотом, но каждое слово звучало отчётливо. – И просит вашей аудиенции.
Леонард замер, а пальцы слегка постучали по столу. Его взгляд метался между подносом, перстнем на руке Крейна и закрытой дверью, за которой мог находиться любой, способный подслушать разговор.
– Что он хочет обсудить? – спросил Леонард, стараясь сохранить равнодушие в голосе. – И почему не пришёл сам?
Крейн не выразил ни удивления, ни раздражения. Он знал, что Леонард не доверяет никому.
– Никто не знает, что лорд Ричард в городе, – ответил он. – И о чём он хочет поговорить, мне знать не нужно.
Леонард на миг опустил глаза, размышляя. Его пальцы теперь медленно поглаживали край стола. Времени было мало, и он знал, что затягивать разговор нельзя. Однако в его голове уже роилась масса вопросов. Фамильный перстень Ричарда значил многое, но и он мог быть ловушкой. Леонард знал, что в королевском замке любая ошибка могла стать фатальной.
