– Я буду ждать вас за воротами замка, – добавил Крейн, чуть склоняя голову. – И проведу вас к Ричарду.
Леонард кивнул, его лицо оставалось каменным.
– Полдень, – коротко сказал он.
Крейн слегка поклонился, взял пустой поднос и вышел, не бросив больше ни слова. Его движения были быстрыми, но бесшумными, словно он растворился в воздухе, оставив Леонарда в раздумьях.
Как только дверь за ним закрылась, казначей провёл рукой по лицу, убирая напряжение с глаз. Его разум работал быстро: был ли это хитрый ход Годрика, чтобы проверить его преданность, или Ричард действительно искал союза? Всё говорило о том, что ставка слишком высока, чтобы рисковать.
Леонард понимал: если это ловушка, он должен быть готов к худшему. Но если Ричард искренен, отказ от встречи мог стоить ему возможности укрепить свои позиции. Решение нужно было принять быстро, но хладнокровно.
За массивной дверью, ведущей в коридор, снова раздались шаги. Леонард выдохнул, возвращая на лицо привычное выражение невозмутимости. В королевском замке слабости не прощали.
Катарина, как всегда, покинула стены Крайхольма до рассвета. Её лёгкие шаги почти не касались покрытой инеем земли, когда она направлялась к небольшой поляне за городом. Это место было её убежищем, где она могла отточить своё мастерство, где холодное утро наполняло её тело бодростью, а разум – спокойствием. В этот час город спал, и лишь редкие дозорные могли заметить её тень, быстро исчезающую за воротами.
Когда она достигла поляны, первое слабое свечение утреннего солнца уже пробивалось через голые ветви деревьев. Она вытащила свой меч из ножен, движение было быстрым, но плавным, словно часть ритуала. Снежинки, скопившиеся на траве, трещали под её сапогами, пока она разогревала мышцы, делая несколько осторожных выпадов. Воздух был морозным, но Катарина давно привыкла к холоду, который стал частью её жизни.
Едва она начала очередной выпад, позади неё раздался лёгкий хруст снега. Реакция была молниеносной: она обернулась, вытянув руку с мечом вперёд. Острие остановилось в считаных сантиметрах от лица человека, который подошёл к ней бесшумно, как тень. Это был Эндориан.
Он стоял неподвижно, даже не пытаясь увернуться. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах читалась лёгкая насмешка.
– Ты всё-таки научился подходить незаметно, – сказала Катарина, слегка опустив меч, но не убирая его полностью.
Эндориан чуть склонил голову, не отводя от неё взгляда.
– Не хотел тебя отвлекать, – ответил он, его голос был тихим, почти шёпотом. – Просто хотел посмотреть на тебя. Ты так тихо ушла из постели, пока я спал.
Катарина улыбнулась, убирая меч в ножны.
– А почему ты сам сейчас не спишь? – спросила она, её тон был слегка поддразнивающим.
Эндориан едва успел дать ей закончить фразу.
– Не с кем, – коротко ответил он, и в его голосе мелькнуло что-то такое, что заставило её улыбку стать чуть грустнее.
– Знаешь, – сказала она, обернувшись к нему и глядя прямо в глаза, – сколько себя помню, на рассвете отец всегда выводил меня на тренировку. Он говорил: «Кто сражается только тогда, когда вынужден, уже наполовину проиграл. Ты должна быть готова в любую минуту, даже если враг ещё далеко».
Эндориан на мгновение задумался, его взгляд стал мягче.
– У нас больше общего, чем я думал, – сказал он, чуть склонив голову. – В детстве я тоже привык к тому, что каждое утро – это борьба. Иногда я даже думал, что не выживу.
