Корона и тьма - страница 40

– Милорд, – мягко произнесла она, опускаясь рядом с ним. – Похоже, что наша дорогая Селена нашла себе компанию на вечер. А что, если и мы… уединимся? Ночь только начинается, и мне кажется, ты заслужил отдых после столь блистательного пира.

Она провела рукой по его спине, едва касаясь ткани его богатого плаща. Её глаза блестели от желания, и Ричард не мог не заметить, что её намерения были ясны. Лаура всегда была другой. В отличие от страстной и необузданной Селены, она действовала тоньше, играя на его честолюбии и тяге к контролю. Ричард повернулся к ней, его взгляд был оценивающим. В отличие от Селены, Лаура была более спокойной, предсказуемой и менее склонной к крайностям, но в этом и крылась её опасность. Она всегда знала, чего хочет, и получала это, не оставляя следов.

– Ты всегда была хитрой, Лаура, – тихо сказал он, поглаживая её руку. – Знаешь, как подойти в нужный момент.

– Я просто знаю, что тебе нужно, – ответила она, её голос был обволакивающим, как шёлк. – И уверена, что после таких речей о великих достижениях в торговле и власти, ты заслужил небольшое… удовольствие.

Ричард усмехнулся, понимая, что за каждым её мягким словом стоял расчёт. Её игра была изящной, но вполне прозрачной для него. Лаура никогда не искала страсти ради страсти, она искала влияние, статус и способ утвердиться рядом с ним. В отличие от Селены, которая искала удовольствий и забав, Лаура всегда думала наперёд.

– Что ж, – протянул он, медленно вставая и предлагая ей руку. – Думаю, это можно устроить. В конце концов, ты, как всегда, права. Вечер действительно только начинается.

Лаура приняла его руку с грацией, ее улыбка была нежной, но в ней можно было уловить хитрость и знание того, как управлять людьми. Она знала, что время, проведённое с лордом, не только приносило ей удовольствие, но и укрепляло её положение. Они вместе отправились в более уединённое место, оставив пирушку позади. Музыка всё ещё звучала в зале, стук кубков и смех гостей гулко разносились по замку, но это уже не имело значения. За толстыми стенами их покоев, мир становился их собственным, игра, которую они вели, продолжалась, и каждый ход был сделан с полным осознанием его последствий. Прекрасно понимая свои сильные стороны, Лаура знала, что эта ночь не просто способ уединиться с Ричардом, а возможность еще больше закрепить своё влияние в замке и в сердце лорда. Она умела играть на контрасте с Селеной, её мягкость и обманчивая доброжелательность делали её опасной. Если Селена действовала напрямую, используя свою хищную красоту, то Лаура предпочитала тонкие манипуляции, обращая внимание на каждую деталь.

Эндориан шел по коридорам замка, его шаги были медленными и осторожными – раны еще не до конца зажили, и он все еще прихрамывал, но боль не мешала ему двигаться вперед. Молодая помощница лекаря, что заботилась о нем, каждый день аккуратно перевязывала его раны, а сам лекарь, человек с мудрым взглядом, накладывал свои исцеляющие припарки. Эти двое спасли ему жизнь, и он был благодарен, хотя внешне не показывал этого. Когда ему принесли новые доспехи, темные и массивные, с выгравированным символом короля, Эндориан чувствовал, как внутри него снова просыпается сила. Его путь к королю был долгим, но неизбежным – долг требовал отчета.

Выходя из лечебницы, он заметил, как живут люди вне стен замка. Мрачная картина развернулась перед его глазами: по обеим сторонам главной площади висели повешенные – люди, осужденные за мелкие преступления, за долги или просто за неподчинение. В их безжизненных телах было что-то символичное, отражающее суть правления Годрика – страха и жестокости. Эти виселицы стали привычным видом для горожан, но Эндориан каждый раз замечал, как прохожие отводили взгляд, стараясь не замечать этой беспощадной реальности. В трактире, мимо которого он проходил, раздавались громкие крики. Один из пьяниц в пьяной драке выбежал наружу, за ним следовали охранники. Один из стражников, широкоплечий мужчина с шрамом на лице, с гневом ударил несчастного кулаком в лицо, и тот упал на землю, теряя сознание. Охранник, усмехнувшись, вернулся обратно в трактир, словно это было частью его обычной работы. Рядом по улице сновали крысы, их маленькие серые тени мелькали в темных углах, где они питались остатками гнилой пищи и падалью, оставленной людьми.