– Дорин… – послышалось у него за спиной.
Дорин сразу узнал голос Селены. Она догнала принца и пошла рядом, легко выдерживая его быстрый шаг. Он не знал, куда идет. Главное – уйти подальше от этого пиршества. Селена коснулась его локтя. Дорин ругал себя за то, что наслаждается ее прикосновением.
– Что ты хочешь? – спросил он.
Они шли дальше, где меньше посторонних глаз и ушей. Селена взяла принца за руку, принудив замедлить шаг.
– Что случилось? – задал он новый вопрос.
– А почему что-то должно случиться?
«И давно ты пялишь глазки на него?» – вот о чем на самом деле хотел спросить принц. Черт бы побрал его заботу о ней. Он ненавидел себя за каждую минуту, проведенную с нею.
– У вас такой вид, будто вы хотите размазать кого-то по стенке.
Дорин удивленно вскинул брови, но «делать лицо» не стал.
– Когда вы сердитесь, в ваших глазах появляется этот… холодный взгляд. Они стекленеют.
– Тебе показалось.
Они шли дальше. Селена упрямо сопровождала его… но куда? Куда он держал путь? Подумав, принц решил отправиться в библиотеку. Да, он пойдет в королевскую библиотеку.
– Если ты хочешь что-то мне сказать, говори, – едва сдерживаясь, с нарочитой медлительностью произнес Дорин.
– Я не доверяю вашему двоюродному брату.
Дорин остановился. Ярко освещенный коридор был пуст.
– Ты ведь его даже не знаешь.
– Называйте это интуицией.
– Рулан совершенно безобиден.
– Может, да. А может, и нет. Вполне вероятно, что у него есть собственные причины для появления в замке. Вы, Дорин, слишком умны, чтобы быть пешкой в чужой игре. Рулан из Меа.
– Ну и что?
– Меа – заштатный портовый городишко. Это значит, что Рулану особо нечего терять, а вот приобрести он может очень много. Такое положение делает людей опасными. Безжалостными. Если понадобится, он воспользуется вами.
– Точно так же, как мною воспользовалась одна особа, чтобы вырваться из Эндовьера и стать королевской защитницей?
Селена поджала губы…
– Вы так обо мне думаете?
– Я уже не знаю, что и думать, – ответил Дорин и отвернулся.
– Тогда позвольте, Дорин, сказать вам кое-что. – Голос Селены был лишен всякого почтения. Она буквально рычала на принца. – Мне думается, вы с детства привыкли получать желаемое. Что захотите и кого захотите. И только потому, что сейчас это у вас не получается, вы…
– Ты не знаешь, чего я хочу! – крикнул принц, поворачиваясь к ней. – Ты даже не дала мне шанса сказать об этом.
Селена посмотрела на него, как на глупого мальчишку:
– У нас разговор совсем о другом. Я хотела предупредить вас насчет Рулана. Вы отмахнулись, посчитав это моими выдумками. Тогда не ждите, что я приду на помощь, когда вы почувствуете, что становитесь марионеткой в чужой игре. Если уже не стали.
Дорин открыл рот. Ему хотелось со всей силой ударить кулаком по ближайшей стене. Но Селена стремительно удалялась.
Селена остановилась возле решетки, загораживающей камеру Кальтэны Ромпир.
Некогда блистательная придворная дама лежала, свернувшись калачиком, у стены. Ее красивое платье успело запачкаться и истрепаться. Давно не мытые и не чесанные волосы потеряли свой блеск. Кальтэна прятала лицо в ладонях, но от Селены не скрылись капельки пота на руках узницы и сероватый оттенок ее кожи. И запах…
Кальтэну она не видела с самого дня финального поединка. Тогда придворная дама подмешала ей в вино «поцелуй смерти» – сильнейший яд. Доза была подобрана так, чтобы одурманить Селену и сделать ее легкой добычей для Кэйна. Расчет не оправдался. Селену вскоре унесли со двора, и она не видела отвратительного зрелища, когда Кальтэна, стремясь оправдаться перед королем, призналась, что подмешала яд по приказу своего тогдашнего любовника герцога Перангтона. Герцог с негодованием отверг все обвинения, и Кальтэну заточили в подземелье, где она ждала своей участи.
