Короткие истории юриста-международника - страница 3

В сфере советской внешней торговли вообще было характерным вовлечение во все процессы как минимум двух человек. Любой контракт независимо от суммы должен был подписываться двумя лицами, причем долгое время существовало разделение на первую и вторую подпись. Два сотрудника с правом второй подписи подписать контракт не могли, требовался человек с правом первой подписи. Это же правило действовало, если в наличии было только два лица с правом первой подписи. В таком случае надо было искать или ждать появления из отпуска или командировки правообладателя второй подписи. Эти архаичные правила берут основу в лихие послереволюционные годы, когда, видимо, прорвавшиеся к власти жулики и воры, начали раздербанивать народное достояние и основывались на том расчете большевистского начальства тех лет, что при двух участниках лихоимство менее вероятно по крайней мере на 50 %. Рассчитывали, что хоть один из двух сотрудников окажется честным, а если расчет не оправдается, то для преступления, совершенного по сговору группой лиц, предусматривалось значительно более суровое наказание. Это, по мнению советских руководителей, также должно было служить дополнительным барьером на пути нечистоплотных и вороватых коммерсантов, которые могли хитростью пробраться в стойкие ряды настоящих внешторговцев уже в годы развернутого социализма или развернутого строительства социализма — точно трудно сказать, не помню, как именно назывался этот период. Несмотря на разные этапы развития и разворачивания социализма, система не допускала только мелкого воровства.

Сейчас эти нормы двух подписей уже давно не действуют, но в описываемый мной период правило как минимум двух участников в общении с иностранцами — и тем более при заключении с ними контрактов — было обязательным.

Вот и пришлось мне отправиться в «большую» переговорную торгпредства к Николаю Уткину, сотруднику, который представлял «Ювелирэкспорт». Поручкавшись с ним и объяснив свое появление в переговорной, я осмотрел принесенный сотрудником первого отдела торгпредства ящичек с конвертиками, заполненными бриллиантами — их всего было с десяток — заказал у Любы, секретаря торгпредства, с удовольствием выполнявшей также функции буфетчицы, кофе и воду, после чего поудобнее обосновался за столом в ожидании пары часов безмятежного времяпрепровождения. Оно могло нарушаться только кратковременным, но приятным созерцанием от природы сексуальных и подчеркнутых обтянутостью, укороченностью и высотой разрезов юбки форм секретарши Любы, которые она охотно демонстрировала, принося кофе и воду во время переговоров с иностранцами. Поскольку в отсутствие иностранцев ни кофе, ни воды за казенный счет нам не полагалось, то уж во время переговоров модницу Любу с ее формами вызывали по несколько раз, в том числе и непосредственно перед уходом иностранных гостей, чтобы вволю попить кофе с печеньем в своей компании уже без всяких посторонних лиц.

Наконец пришел покупатель, Карло Карлетти, немного с ним поболтали на общие темы, в частности про очередной правительственный кризис[6] и рост цен на автомобили «Альфа-Ромео», после чего итальянец положил под руку предложенный Колей Уткиным ценник по лотам и свой блокнот для записи, достал лупу и с ожиданием уставился на нас. Уткин открыл первый конвертик, развернул его и положил перед Карлетти. Тот начал рассматривать бриллианты сначала без лупы, потом с ней, осторожно поворачивать конвертик, просил включить и потом выключить свет, после чего, посапывая, начал делать от руки пометки в своем блокноте. Все то же повторилось и со следующим конвертиком. А потом и со следующим за ним. Уже где-то на пятом или шестом конвертике я начал задремывать, встрепенулся, уронив голову, встал, позвонил по телефону внутренней связи совмещавшей функции секретаря и буфетчицы Любе и затребовал кофе с минеральной водой «Сан-Пеллегрино» (эта минералка выдавалась только руководству и только на переговоры с итальянцами).