Меня забрали. Три месяца, разбирательств. Три месяца я провёл в следственном изоляторе. Это была не лёгкая страница моей жизни. Тем не менее, и её, однажды перевернули. Лолита призналась, что сама привязала себя к кровати. Медицинские анализы и работа психологов, всё это подтверждало мою невиновность. В конце, концов, я вышел на свободу.
Я стал жить дальше, стараясь не думать о том, что произошло. Пока однажды, знакомый голос не остановил меня на улице.
– Лёнь. Лёня. Привет. – Лолита стояла возле моего подъезда.
– До свидания.
– Да постой же ты. Я виновата, прости.
– Простил уже. Всё.
– Ну, подожди.
– Чего тебе?
– Когда прощают, то не смотрят в сторону.
– А куда смотрят?
– В глаза друг другу.
– Всё хватит, никаких больше глаз. Они очень дорого мне обходятся.
– Ну, прости меня, я была идиоткой. Меня расстрелять надо за это.
– Выпороть тебя надо как следует.
– А хочешь, ударь меня.
– Не хочу.
– Хорошо, тогда просто поверь мне, что я действительно раскаиваюсь – Она посмотрела на меня. Я увидел слёзы в её глазах.
– Хорошо. Я не сержусь. Забудем.
– А знаешь, к нам в класс пришёл новый мальчик. Он очень похож на тебя. И он мне очень нравиться. Я хочу вас познакомить.
– Зачем?
– Мне интересно твоё мнение.
– Ладно. Приходите завтра в семь.
– Спасибо. Мы придём.
Она ушла, а я подумал, что как бы там ни было, но благодаря Лолите, я избавился от многих своих иллюзий. Она просто взяла, и перевернула всю мою жизнь. И думаю, я должен быть благодарен ей за это.
Дачный поезд медленно подошёл к серой покрытой листвой бетонной полосе и стал, так, будто силы его кончились, он дёрнулся и выдохнул в прозрачный осенний воздух запах угля горевшего в топке титана. Я был единственным кто вышел на этой станции.
– Добрый день. Вы Ершов, наш новый врач?
– Да.
– А я Бубенцов. Директор начальной школы. Мне поручили встретить вас и организовать ночлег.
– Очень приятно.
– Вы один?
– Да.
– Хорошо. Пойдёмте в машину, здесь не далеко всего три километра.
Машина шла по гравийке. За окном тянулось поле жёлтой высохшей травы. Изредка попадались небольшие деревья. Всё вокруг было тихим и недвижным. Природа замерла перед грядущей зимой.
– Здесь не так грустно как кажется. Погодите, весной, когда всё расцветёт, будет совсем другая картина. Вы наверно привыкли к городу к его, так сказать дарам цивилизации.
– Нет, я не разбалован комфортом.
– Тогда вам у нас понравиться.
Мы подъехали к дому, выложенному из старого красного кирпича. Навстречу нам вышла женщина.
– Это моя жена, Алла. Знакомьтесь. Ершов…
– Евгений.
– Евгений Ершов наш новый врач.
– Очень приятно. Алла учительница местной начальной школы, и по совместительству жена директора начальной школы. Скажите Евгений, а вы по крышам лазить любите?
– По крышам…
– Она шутит. Проходите, располагайтесь. Сейчас будем ужинать.
Мы сидели за столом. В печи трещал уголь. Мне было тепло и хорошо с ними.
– Хорошо тут у вас уютно.
– Да это всё жена, её рук дело.
– Вы кушайте, или вам не по вкусу?
– Спасибо всё очень вкусно. – Загудел поезд. – Поезд гудит?
– Станция рядом, слышно.
– Беспокоит?
– Нет. Напротив. Я люблю поезда. Вот сейчас, девятичасовой прошёл. Они тут не останавливаются, но гудят когда проходят. И потом в нашу тишь и размеренность они вносят жизнь, движение. Не дают совсем раствориться в этом тумане жизни. Я сам иногда, люблю ходить на станцию. Приду, сяду на перроне и смотрю, как они проносятся мимо. А за окошками вагонов, кипит жизнь, едут люди. У всех своя цель. Своя судьба. Но все они сидят в одном поезде и несутся куда-то мимо маленькой затерянной в бескрайних полях станции. И вы знаете, ведь, по сути, их вагон эта такая же маленькая, затерянная в пространстве станция, которая несётся неведомо откуда и куда. Вот так посижу и возвращаюсь домой наполненный до самых краёв, чем-то новым, тем чего нет у нас.
