Маша в шоке перевела глаза на физика, довольного произведенным эффектом – значит, не зря побеспокоил начальницу в девять вечера и вернул на работу, а потом опять посмотрела на монитор.
– Вы хотите сказать, что по Москве гуляет незарегистрированная снегурочка, святящаяся с не меньшей силой, чем сам Дед Мороз?
– Я вообще ничего не смею предполагать, просто докладываю факты. А размышлять – это уже ваша обязанность.
– Дядь Леш, давай пять минут без официоза, сейчас мы не начальник и подчиненный, а старые приятели, которые раньше много времени проводили вместе. Что ты думаешь по этому поводу?
Алексей Захарович снял перемотанные изолентой очки (почему старики так не любят заказывать новую оптику и упорно латают старые поломанные оправы?), протер линзы рукавом свитера, и присел на край стола.
– Хорошо, девочка, давай попробуем. Да, я тоже думаю, что по городу разгуливает незарегистрированная снегурочка, святящаяся с не меньшей силой, чем сам Дед Мороз, точь-в-точь как ты сказала.
Маша почувствовала легкий озноб, который появлялся всегда, когда сердце билось с неимоверной скоростью. Наверное, ее собственное свечение сейчас выглядело бы на карте тоже нетипично. Но все равно ему было бы далеко до этого мощного прекрасного мерцания, издаваемого неизвестной. «…казалось еще чуть-чуть, и станция покроется слоем инея…» – зазвучали в голове слова Снежанны. Значит, молодая снегурочка Лена Салонова не ошиблась. Все правда.
В кармане куртки завибрировал телефон. Влада аккуратно нащупала ручку на двери, беззвучно опустила ее вниз, и, не поворачиваясь спиной к мужчине, шагнула обратно за порог.
– Привет, – шепнула она.
– Ну, Влааааада! – заверещала Мила, – ну сколько можно-то! Сидим тут, как четыре тополя на Плющихе, желудки сводит от голода, дети несчастными глазами смотрят, все кушать хотят! А тебя нет и нет!
– Не четыре, а три, и не сидим, а стоим.
– Нас-то четыре, и мы сидим и смотрим то на духовку, откуда аромат лазаньи плывет, то на входную дверь, откуда ты должна с минуты на минуту появиться.
– Прости, пожалуйста! Я не думала, что вы все будете ждать! Понимаешь, кое-что произошло, и пришлось поехать домой.
– Что случилось? – насторожилась подруга.
– Долго рассказывать, и точно не по телефону. А сейчас вот, в довершение всего, еще и мужик этот голый.
– Господи, какой еще мужик? Где?
– На коврике возле моей квартиры. Сидит там, скрючившись, и громко храпит. Пытался открыть дверь своими ключами, но, похоже, так и уснул.
Мила рассмеялась, и Влада почувствовала облегчение. Когда она озвучила эту странную зарисовку про голого мужчину на пороге своей квартиры, картинка стала выглядеть не такой настораживающей, как показалась вначале.
– Симпатичный хоть?
– Колени волосатые, носки спортивные, часы вроде дорогие, храп среднемузыкальный. Больше ничего рассмотреть и расслышать не удалось. Да, еще перегаром попахивает.
– Дорогим? – давилась от смеха подруга.
– Вот уж не знаю. Еще не научилась определять по запаху.
– Милицию-то уже вызвала?
– Зачем? Он не вор, это точно. Либо очень странный перепивший вор, который отрубился прямо на месте преступления. И вряд ли маньяк. Очень сложная схема для маньяка. Скорее, это нечто вроде Жени Новосельцева в упрощенном варианте.
– Кошмар! Ты ведь в курсе, что ненормальная, да? Любая среднестатистическая женщина вызвала бы милицию, а не размышляла б тут о природе происшествия. Или как минимум перепугалась бы и позвала соседей. Или достала бы из сумочки газовый баллончик.
