– Молодец, шкет, – я потрепал его по плечу, – далеко пойдешь. Уже готовить научился. Еще бы тебе под кроватью прибраться.
– Я туда не полезу! – чуть ли не истерично прошептал он. Нет, так нет. Я не могу его заставить. То есть, могу, разумеется. Только какой в этом смысл. Витя должен сам понять, что лучше там не держать ничего лишнего. Только тапки и ночной горшок. И то не обязательно, чтобы они там были.
Гантели еще.
За окном стремительно темнело. Ночь, черная, непроглядная, рухнула так, что заныло в зубах. И под кроватью начало тихо шуршать. Я поднялся из-за стола и вернулся в комнату. Внимательно посмотрел на кровать. Сойду я за ребенка? Или придется здесь Витю закрывать, чтобы оно вылезло. У парня, конечно, будет шок. Но лучше сейчас один раз рискнуть.
На миг блеснули красные огоньки.
Шуршание.
Я присел на корточки, пытаясь разглядеть, что же там такое шуршало. Что-то, чего я детстве очень сильно боялся. Оно ни разу не вылезло. Но исправно оставляло то смятые фантики, то раскиданные листы бумаги. Один раз оно порвало мою тетрадку с домашним сочинением.
И аккуратным веером разложило клочки рядом с кроватью.
Клянусь, после того случая я научился держать место под кроватью в идеальном порядке. И оно больше никогда не возвращалось ко мне. Даже во снах.
– Влад, – Витя присел рядом и схватил меня за руку, – что это?
– Пытаюсь понять. Если это бука, то он не сильно опасен. Достаточно включить свет, и он испугается.
– А если нет?
– Если нет, то оно тебя съест. Рано или поздно. – задумчиво отозвался я, ухмыльнувшись. И подобрался к кровати.
Витя отцепился от моей руки. Боится, прекрасно. Пусть боится, бабайка на страх хорошо реагирует. Как и на мусор.
– Значит так, Витя, возьми мой рюкзак и найди баллончик. Понял?
– Да, кэп, – он попятился.
Мой рюкзак валяется на столе, Витя легко до него доберется. А потом, главное, чтобы он кинул мне баллончик. Я его уж поймаю.
Распластавшись на полу, я разглядывал подкроватного монстра. Огромное, такое не должно было поместиться там. Круглое, с двумя алыми глазами и длинным языком. Очень длинным.
Язык выстрелил в меня и обвился вокруг ноги, медленно затягивая под кровать. Я развернулся, лягнув второй ногой. Попал по чему-то мягкому и даже пушистому. Это что-то отпустило меня.
Вытащив обслюнявленную ногу, я рывком перевернулся и сел.
Дыхание сбилось, в горле пересохло. И захотелось минералки. Смерть, как захотелось. Но.
Я схватил баллончик и не глядя пшикнул под кровать. Существо даже не чихнуло. Это что за ерунда такая? Я посмотрел на баллончик. Обычный, блин, я же хотел написать на стене одного дома… неважно что, главное, что это не тот!
– Витя…
У меня перехватило дыхание. Бабайка рванулся языком в мою сторону. Я еле успел отскочить, с перекатом ушел в сторону. Поднялся на ноги, глядя на стол с рюкзаком. И сделал вторую попытку.
– Баллончик!
– Но я вам уже дал баллончик! – растерялся этот… этот…
Я выругался теми словами, что детям знать не положено, и нырнул на пол, позволяя языку стрельнуть над моей головой. Ладно он балда, что от десятилетнего ребенка взять. Можно подумать, я умнее был. А то, что там два баллончика – это ничего?
Язык скользнул по моей ноге, раздирая ее.
Странно, раньше он таким агрессивным не был.
Я скосил взгляд на ногу. Кусок джинсов и кожи как лягушка слизала. Или корова. Неважно. То, что осталось на этом месте, то ли покраснело, то ли уже было мясо. Я решил, что потом с этим разберусь. Точнее, за меня решили.
