На автопилоте добралась до дома, и поняла, что сил идти на пятый этаж нет. Забрела в аптеку. Провизор глянула на нее, и предложила валерьянки. Аня молча кивнула. Все в том же оглушении добралась до квартиры. Усилием воли заставила себя найти в сумке ключи, и, открывая дверь, выронила стеклянный пузырек с лекарством на кафель. Переступила через осколки в луже, шагнула в квартиру, захлопнула дверь, и разрыдалась. Просидела на полу бог знает сколько времени.
Из сумрачного оцепенения ее вывел странный царапающий звук по ту сторону двери и утробное ворчание. Встала, бездумно распахнула ставшую тяжелой дверь. В нос ударил резкий запах валерьянки. У порога, распластавшись на холодном кафеле, с блаженным выражением на морде, лежал огромный рыжий котяра. Он умиротворенно и коротко мявкнул, и до того ему было хорошо, что Аня помимо своей воли предложила: «Заходи!» Толстомордый вальяжно поднялся, вытянул хвост трубой, и вошел.
Аня с какой-то неожиданной радостью подумала: «Буду встречать Новый год с котом!» В ней проснулась жажда деятельности и ощущение чуда, которого не было в этот праздник уже много лет подряд. Котяра занял подлокотник любимого отцовского кресла, и снисходительно смотрел, как Аня накрывает на стол. Из телевизора доносилось «Вагончик тронется, перрон останется», мандаринки и елочные лапы пахли просто оглушительно, и настроение незаметно ползло вверх. Стол был весь уже занят тарелочками и вазочками – мама была неудержима в предновогодней подготовке, даже зная, что уедет. Аня гнала от себя мысль о том, что все это останется нетронутым. Потом спустилась на первый этаж, и, скрепя сердце, повесила объявление о том, что найдет кот. Дома, попереключав каналы, остановилась на гороскопах. «Близнецы, встретившие новый год в компании с рыжим красавцем, проведут незабываемый год, полный любви и путешествий!»
– Слышишь, мистер толстопуз, теперь ты просто обязан меня осчастливить! – Аня плюхнулась в кресло, и котяра незамедлительно взгромоздился ей на колени. Заурчал.
– Как же хорошо, солнышко, что ты ко мне забрел! Наверняка по тебе скучают, и ты обязательно найдешься, но так здорово, что здесь и сейчас ты со мной!
За час до двенадцати в дверь позвонили. Уснувшая в обнимку с котярой Аня встрепенулась и открыла. На пороге стояла пожилая соседка, Надежда Васильевна. Увидев рыжего, она судорожно вздохнула, и протянула к нему руки.
– Порфирий, золотце, пойдем домой, мамочка тебя потеряла…
Кот равнодушно смотрел на хозяйку.
– Надежда Васильевна, да Вы проходите за стол, уже скоро Новый Год, проходите! – Аня даже думать не хотела об одиночестве в эту ночь.
– Спасибо, деточка, нам с Порфирием гостей встречать еще…
Надежда Васильевна поджала губы и расстроено вздохнула.
– Только что-то не пришел никто, ни сын, ни подруга… И не звонят…
Подбородок ее мелко задрожал, лицо стало обиженным и растерянным.
– Ну, вот что! Проходите, располагайтесь, а я записку на Вашу дверь повешу!
Надежда Васильевна оживилась, говорила теперь без умолка, рассказывая веселые коротенькие истории из детства своего сына.
– А Димка однажды – ему тогда три было – вытащил из прихожки тапки, две пары одинаковых. Поставил их друг за другом и призадумался – кто к нам в гости на четырех ногах приходит…
Только они уселись за стол, в дверь позвонили.
– Скажите, эти двое гуляк у Вас? Мама что, снова гостей ждала, да? Подруг уже нет ее, а я вот, впервые за пять лет смог вырваться… – невысокий крепкий мужчина смотрел на Аню, словно не веря своим глазам. – Семенова? Ты? Вот черт, я и забыл уже, что соседи, сто лет дома не был… -он улыбался так счастливо, как мог улыбаться только один человек на свете – Димка Совьюш, ее сосед по лестничной площадке и парте, обладатель когда-то единственного во дворе мотоцикла… И, по совместительству, ее первая и ужасно тайная любовь… Аня на мгновенье оторопело застыла, потом пропустила его в прихожую, достала папины тапочки. И увидела, что он уже переобулся сам.
