Третье. С 15 по 21 июня, в соответствии с приложениями к пакту Молотова – Риббентропа, наши войска войдут в прибалтийские страны. Если аналогичные действия в Западной Украине и Буковине были достаточно удачны, то тут всё иначе. До самого распада СССР эти страны будут считать себя оккупированными Красной Армией. И даже спустя сорок лет многие прибалты считают русских врагами. Так может, стоит подождать, пока их займёт Германия? И объяснит им их место? А уже потом ОСВОБОДИТЬ?! А пока занять службу внешней разведки засылкой агентуры и вербовкой агентов среди местных коммунистов?
Четвёртое. В моей истории сейчас готовится замена званий комбриг, комдив и командарм на генеральские. Это значительно упростит табель о рангах. В конце года изменят звания младшего командного состава. А в середине 1943 года введут погоны и вернут понятие офицер, рядовой и матрос. Вот я и думаю, а надо ли это всё растягивать на три года. Правда, это только для размышления.
Сталин хмурился.
– Погоны, офицеры. Это что, возвращение к царским регалиям?
– Никак нет, товарищ Сталин. Для молодого поколения это сохранение славных традиций русской армии. Никто ведь не предлагает награждать наших бойцов Георгиевскими крестами. Но те, кто в боях с врагами России получил эту награду, разве не достоин уважения? Ну а слово «офицер». Не стали же переименовывать инженеров и адвокатов, судей и прокуроров? Не слово красит человека. А советский офицер – не царский золотопогонник. Он часть народа и будет ему служить.
Сталин расхаживал по кабинету. Берия что-то записывал в блокнот. Наконец Верховный повернулся.
– Отправляйтесь по назначению. Товарищ Голубев вам поможет. А про то, что вы сказали, мы подумаем. Не будем спешить. Желаю успеха. До свидания, товарищи.
Мы стояли на краю поля и мысленно матерились. Иногда некоторые из выражений прорывались наружу. Тогда стоящий в нескольких шагах от нас пожилой капитан из комендатуры вжимал голову в плечи и ёжился. Так продолжалось уже минут десять. В километре, приблизительно, от нас виднелись ангары и служебные постройки полка ТБ-3. За спиной тянулся то ли одичавший сад, то ли неухоженная роща. Правее, в пяти сотнях метров, начинался лесной массив.
Лес, роща и полк бомбардировщиков ограничивали в основном расположение нашей бригады, а в данный момент моего батальона, куда мы с Серёгой прибыли на три дня раньше срока. Специально, чтобы осмотреться. Вот и осматриваемся. Всё началось с утра, когда мы спрыгнули с проходящего поезда на станции этого городка, в сотне километров от Москвы. Выяснив на вокзале, где находится штаб гарнизона, направились прямо туда.
В приёмной начальника гарнизона нас встретил молоденький лейтенант. Самого начальника ещё не было. Он появился только через полчаса. Я помню, в моё время говорили, что в армии царила атмосфера страха. Все боялись всего. А тут зашёл этакий вельможа в звании комбрига. На нас не взглянул, даром, что стоят майор и капитан в лётной форме, и прошёл к себе. Минут через пять зазвонил колокольчик, и лейтенант юркнул в кабинет. Видимо, он докладывал о нас слишком настойчиво, так как за дверью несколько минут раздавался начальственный рык, а потом взъерошенный лейтёха вылетел в приёмную. По внутреннему телефону вызвал нашего нынешнего сопровождающего и передал приказ доставить к месту назначения. Вот мы и приехали.
