Поток её слов прервал хриплый, похожий на карканье простуженной вороны хохот.
– Радомысльский, застреленный Урицкий, Свердлов – этих ваш муж считает подлинными борцами за русское дело? Ха-ха-ха!!!
Ларисе наконец удалось вырвать локоть. Оскальзываясь в своих замечательных валенках, она кинулась по пустому мосту к переминавшейся неподалёку ушанке. Фигура в башлыке действительно исчезла.
– Постойте! Куда же вы? – выла ей вслед метель. – Если не ошибаюсь, фамилия вашего мужа Штиглер. Не он ли самый яростный борец за русское дело?!
Лариса обернулась:
– Мой Владислав из лютеранской семьи. Но он атеист!.. – крикнула она, но метель мгновенно залепила её рот льдистым крошевом.
Вьюга аккомпанировала её ужасу яростным воем. Лариса закашлялась, замешкалась, и крытая дорогим сукном шуба снова настигла её:
– Никто и не оспаривает абсолютное большевистское правоверие вашего мужа. Точнее: пока никто не оспаривает. Сомнения в его большевистском правоверии возникнут много позже, я думаю, лет через двадцать, а пока – живите спокойно. Голод, испанка, братоубийства, людоедство не принесут вам большого ущерба. Впрочем, именно вы, Лариса Сергеевна, имеете шанс соскочить с этой стези. Но только при одном условии…
– Ах, оставьте! Я всего лишь сирота. От меня ничего не зависит!
– …При условии, что забудете всё, что слышали сегодня.
– Я? Слышала? Что же я слышала?
– Уже забыли?
– Я вас не понимаю!
– Вот и славно! Взамен обещаю защиту. Я вовсе не так кровожаден, как это трактуют попы. Впрочем, вы ведь и попам не верите? Предались атеизму вместе с мужем? Возможно, и не венчаны?..
Товарищ Томас стоял совсем близко от неё. Так близко, что всё её личико находилось в облаке его дыхания, пахнущего хорошим табаком, перебродившим солодом и ещё каким-то малознакомым, сладковатым восточным ароматом. В этом аромате присутствовал и неприятный спичечный оттенок. Лариса отшатнулась, заозиралась. С немалым облегчением она заметила, что высокая фигура в шинели и ушанке – действительно её муж Владислав! Теперь Лариса была уверена в том, что это он довольно быстро, почти бегом, приближается к ним.
– Если вы хотите соскочить с этой стези, то передайте Полковнику, что меня можно найти на Пятой линии.
И он назвал номер дома.
– Полковник? Кто такой Полковник? Среди наших знакомых…
Лариса снова задохнулась метелью, пошатнулась и… оказалась в твёрдых объятиях Владислава.
– Владя…
– Лара! Кто это был с тобой? Смотри, он улепётывает. Стой тут. Я за ним.
И он вытащил из кармана хорошо знакомый Ларисе дворницкий свисток. Его заливистым свистом хорошо отгонять мелкую шпану.
– Владя!..
Она отчётливо видела и развевающие полы шикарной шубы товарища Томаса, который двигался с необычайной быстротой и уже приближался к Смольной набережной. Как раз кстати из-за метельной завесы, как конферансье из-за занавеса оперетки, возник «ванька». Товарищ Томас вскочил в санки, и те понеслись, подгоняемые заливистой трелью Владиного свистка.
* * *
Владислав вернулся к Ларисе.
– Пойдём, что ли. Так стоять посреди моста холодно, – проговорила Лариса.
– Что он от тебя хотел? На грабителя не похож…
– Это товарищ Томас. Он ходит к Григорию Евсеевичу по каким-то партийным делам.
Лариса взяла Владю под руку и развернула в сторону Охты.
– Ну же, пойдём! Я начинаю замерзать.
– Товарищ Томас? Не слышал о таком… Шуба у него хорошая. Тоже из старых каторжан?
