Кошачий бог. Антиутопия - страница 6

– Вы молодцы, мне стыдно за человечество. Только, Васька, ты говоришь о солнце, которое сияло, были времена года, а не серо-желтая мгла столетий. Да, конечно, и радуги я видел.

Они долго смотрели в окно, белесую пыль с высохшей крысиной шкуркой гнал сквознячок переулка, до горизонта виделась поросшая мхом свалка разрушенного мегаполиса, за которым жил-был дачный хуторок, а теперь излучал сияние необъятный кристалл.

Накрапывал дождь, по белому полотну хижины сползали разноцветные капли. Проснувшись, хозяйка осмотрелась. Разношерстный прайд дремал. Окотившаяся царь-кошка Милли-Миляуси гордо приподняла голову, муркнула, что всё в порядке. Четверо котят мяли ее брюхо, причмокивая, пятый лежал сытым пузцом вверх, раскинув лапы во все стороны, закинув голову, удивленно смотрел, приоткрыв ротик, высовывал язычок, делал сосательные движения. Мечтатель.

Она проверила время, неужели можно проспать целую неделю, щелкнула на календарь. 3021 год. Сигнальный маячок так и не заработал. Можно было думать об искажении времени или допустить, что все приборы врут. Но женщина привыкла доверять интуиции.

Она хорошо помнила, что случилось, помнила как страшный сон. Чтобы убрать провал в памяти надо пройти по каждому моменту. Четкая картинка прощания с другом-Академиком. Затем она спустилась в подвал за мешком корма, поднималась через гараж. Вся живность ломилась в гаражные ворота, которыми давно не пользовались. Она бросила мешок в прицеп аварийного внедорожника, распахнула ворота, сторожевая Нора ухватила ее за локоть и тащила на выход. Пестрая лента убегающих животных вот-вот могла исчезнуть из виду. Она скомандовала: «Марш в машину!» Оставшиеся рядом питомцы сразу запрыгнули. Царь-кошка истерично орала, не сумев забраться на сиденье, ее пришлось посадить рядом, остальные облепили стекло заднего обзора.

Выехав, она остановилась, чтобы осмотреть дом и гараж, найти опасность, от которой все рванули прочь. Только Нора уже бежала со щенком в зубах и не дала ей войти назад. Она тронулась неспеша. Спринтерский бег кошки только на короткие дистанции. Так и было. Они ползли вперед с высунутыми языками или уже часто дышали, обреченно опустив голову, не в силах пошевелиться. Каждые десять метров приходилось останавливаться. Нора делала круг, подтаскивала их к машине, забегала вперед. Прицеп и салон заполнились. Они въехали на пригорок, остановились. Глаза бегали по головам и хвостам, гадая, все ли здесь? Нора обежала машину, нарезая круги вокруг хозяйки, вскидывая нос кверху и подвывая, толкала ее всем корпусом, призывая к движению. Тут она услышала гул транспортника, не видимого из-за холма развалин мегаполиса. Питомцы в жуткой тесноте и неудобстве вжались друг в друга. Инстинкт животного страха молнией пробил и ее. Овчарка уже мчалась вперед, не сомневаясь в понимании человека, указывая приемлемую дорогу. Мелкий сухой кустарник царапал днище машины, благо ухабов почти не было, иначе животные из прицепа повылетали на полном ходу.

Ненаглядная женщина Академика пыталась восстановить в памяти события, приведшие ее внезапно в 3021 год. Имен как таковых люди уже не употребляли, все заменяли ДНК-метки и рабочие функции людей, выживших в Академгородке.

Сначала был пронзительный свист, затем страшный треск оглушил округу, ледяная волна сбила собаку, она кубарем укатилась в кусты, полегшие вровень с землей. Рухнуло несколько деревьев. Потемнело и похолодало, связи не было – ни личной, ни аварийной. Развернуться не удалось. Кошки в прицепе под брезентом впали в сильнейший ступор. Это были самые преданные и обессиленные детки. Под свет фар она вытащила Нору, кости были целы, под шерстью чувствовались царапины и ушибы. В салоне постепенно куча-мала стала разделяться, спрыгивать на землю, группируясь вокруг Норы, толстолапый щенок жалобно скулил около матери, вылизывал ей морду. Ледяная волна ветра затихала где-то впереди, надламывая вековые деревья. Невозможно было оценить безопасность стоянки в темноте. Мелкий кустарник дальше переходил в колючую непроходимую поросль терновника выше ее гренадерского роста. Моросящий дождь прошел, оставив непривычный холод. Дискомфорт приводил в чувство, кошачий прайд начал постепенно вылизываться, только сильно потоптанная царь-кошка жалобно следила глазами за хозяйкой, хотела помощи. Она обтерла ей мордочку мокрыми руками, погладила…