Кощеево седло. Всеслав Чародей – 3 - страница 39

, когда не крикни громко, да и не поохоться путём; на пустые, едва сдобренные ветряной рыбой да мясом, щи да каши в котлах; на жёлтые глаза нечисти в лесной чаще… Иной раз полочанин задумывался – а верно ль они сделали, что оставили мать господина и ушли к его сестре? Какую помощь им мог подать хозяин Корьдна, князь Ходимир? Ну и что, что он с Ярославичами о сю пору ратен и ряда с ними не подписывал? Так его княжество игрушечное зажмут с двух сторон, и придётся теперь рогволожичам вместо того, чтобы волю у киян для князя своего добывать, резаться с ростовчанами да вятичами, чтоб Корьдно оберечь.

Но дружина решила так, как решила, и Рах не стал спорить. Надо будет оберегать Корьдно – будем оберегать.

Задумавшись, Рах забыл про вопрос Мстивоя, и варяг, перекатив по челюсти желваки, повторил. Полочанин вздрогнул и, наконец, ответил, словно от сна очнувшись:

– Не ведаю, Мстивое… не бывал я раньше здесь. Думаю, близко уже.

Из колеблющегося от кострового жара полумрака стремительно вынырнуло огромное тело (кабы не уверенность, что на стану только свои, так и за оружие бы схватился непутём воевода – а и то сказать, точно ль только свои?), гридень Вълчко мягко и почти бесшумно присел рядом с варягом, бросил на пожухшую осеннюю траву изрядное бремя наломанного валежника и сказал, словно продолжая начатый разговор, словно варяг спрашивал у него, а не у Раха:

– Близко уже, близко… – на два дневных перехода, не больше. Ну, может, три…

– Ну может пять, – язвительно подхватил варяг. – Ну десять…

Вълчко только молча дёрнул щекой, верхняя губа чуть приподнялась, приоткрывая клык, – словно вол оскалился еле заметно. Верно, не зря его Вълчком прозвали, подумал воевода Рах, но тоже смолчал, оставив без внимания глупые речи варяга, да и сам Мстивой только отворотился, не ожидая ответа. Ясно было, что он ворчал больше от желания сорвать раздражение, чем от взаправдашнего желания ссоры.

Помолчали несколько мгновений, потом Вълчко примирительно сказал:

– Рассказали бы, что ли, воеводы, какова она есть, земля варяжья?

– Про что тебе рассказать? – всё так же сумрачно спросил Мстивой – он был варягом, ему и речи вести. Тем паче, и видал-то он в той земле всяко уж больше, чем Рах.

– Ну хоть про Аркону альбо про Винету, – жмурясь от кострового жара, попросил Вълчко.

Про Аркону…

По-прежнему то и дело подбрасывая в огонь обломки ветки, Мстивой заговорил. О высоченных белых скалах Руяна, о которые разбиваются тёмно-зелёные волны, и пенные клочья взлетают выше скал. О плоском острове посреди Волчьего моря, на котором, на высоком остром мысу и лежит Аркона, святыня Свентовита – за высоким валом высокие двухскатные кровли храмов и градских домов. О могущественных волхвах, чьё слово весит на Руяне больше княжьего, чей приказ поднял на восстание против Годослава-Готшалка и лютичей, и варягов, и руян. О каменных чурах Свентовита в полутёмной глубине огромных хоромин, которые ждут жертв, чуть поблёскивая глазами. О каменных жертвенниках в храмовых дворах, и об оружии, взятом с бою и ныне висящем на стенах храмов.

Вои заслушались. К костру воевод подсаживались и иные полочане, которые, хоть и были на Руяне вместе с Рахом, но кто ж откажется послушать бывальщину.

За рассказом каша в котлах упрела, и вои принялись споро метать её ложками в рот, обжигаясь и дуя.

К вечеру опять засвежело, потянуло сыростью, и впотемнях в воздухе повисла противная мелкая морось, от которой волгли одежда и волосы. Ну ничего, – молча утешал себя Стоюта, зато сырая листва под ногами не шуршит.