Волхв подозвал помощника, тот кивнул и начал собирать народ. Но тут раздался недовольный возглас кухарки: «Я? И прятаться? А шиш вам по всей морде! Они пришли ко мне домой, угрожают тем, кого я люблю! Вы меня в храм только бездыханной занесете!» – с вызовом в голосе прокричала кухарка, и её поддержало несколько женщин.
«Окаянная баба», – усмехнулся воин. – «Ты, – указав на разбушевавшуюся женщину, – берешь свою бабью рать и поступаешь в распоряжение Стояну, будешь помогать раненым».
«Но…» – только попыталась возразить кухарка.
«Только так! Раненых много, и мы не можем помогать всем нуждающимся и сражаться одновременно. Это ложится на ваши плечи», – со сталью в голосе произнес Колояр.
Воевода направился к Мирославу, чтобы поговорить. Они отошли от людской массы, и Воевода вполголоса заговорил.
«Одни не сдюжим, старче, надо помощи просить», – с какой-то несвойственной для бравого воина опаской произнес тот.
«Вижу», – со сталью в голосе произнес старец. От его доброты и мягкости не осталось и толики. «Дай мне полчаса», – сказал Волхв.
Воевода, кивнув с хищной улыбкой, стремительно направился к оставшимся защитникам. Мужчины, ремесленники и крестьяне, вооружались кто чем мог. Они снимали снаряжение с раненых товарищей и передавали его тем, кто хотел встать на защиту храма.
Воевода произнес короткую, но вдохновляющую речь: «Мы заберем с собой столько захватчиков, чтобы об этой битве слагали песни!» Защитники святой земли с дружным ревом поддержали его и начали готовиться к бою.
После разговора с Колояром волхв поспешил в храм. В самой дальней комнате, за большой железной дверью, находилась небольшая зала. В центре зала лежал большой плоский круглый камень. На этом камне покоился древний фолиант. Несмотря на свой возраст, страницы книги выглядели так, словно были только что изготовлены. Передняя обложка книги была оформлена из белого тонкого мрамора с металлической окантовкой, а задняя – из обсидиана.
Старец подошел к книге и на мгновение замер, выражая ей свое почтение. Когда-то эту книгу Мирославу передал Верховный смотритель храма древних богов на острове Буяне. Она передавалась самому способному ученику из поколения в поколение, от учителя к ученику. Тихим шепотом он начал произносить молитву:
– Боги древние, боги великие, даруйте силу и мудрость свою детям своим. В час нужды, в час, когда вороги пытаются изгнать нас с родной земли, явите мудрость свою, явите силу. Да будет хвала вам сейчас и вовеки веков. Озарите своим огнем! Осени перстами огненными, одари защитой отеческой! Как сила ваша великая тьму выжигает, так покарай ты и врагов наших! Как коренья деревьев от пламени корчатся, так и ворог всякий будет корчиться от гнева вашего! Ныне и присно и от круга до круга! Тако бысть, тако еси, тако буди!
Когда старец прочёл последние слова молитвы, книга распахнулась, и страницы начали быстро перелистываться, пока не остановились. Он медленно подошёл к книге, но страницы были пусты. Однако с каждым шагом текст проявлялся, и, когда Мирослав подошёл вплотную, буквы начали гореть кроваво-красным пульсирующим цветом.
Волхв начал читать появившиеся строки вслух, и как только он закончил, на улице раздался оглушительный рокот, который разнёсся во все стороны от храма. Люди, находившиеся за его стенами, на мгновение замерли в панике, озираясь по сторонам.
Нападавшие вражеские воины уже сломали одну из воротин и хлынули в образовавшийся проём. Люди воеводы сражались не на жизнь, а на смерть, но силы были неравны. Погода резко испортилась: небо заволокло тучами, и повсюду слышались раскаты грома, а кое-где уже виднелись отблески молний.
