Я помотала головой, не поднимая взгляда от коленок, где Буся уже угомонилась и теперь счастливо грызла сухарик. Нет уж. Куда-то ехать, отрываться от привычной жизни... Да еще и с мамой. Ну не пятнадцать же мне, в самом деле, хоть , может, и выгляжу по-другому!
- Катя, здравствуй!
Мужской голос прозвучал совсем неожиданно и близко. Я подняла голову, прищурилась. Заслоняя солнце, стоял передо мной Вадим Петрович, улыбаясь в своей обычной альфасамцовой манере, сокрушительно и ослепительно.
- Здравствуйте! - я поднесла руку к глазам козырьком, чтоб разглядеть получше его и его приятеля, с которым они подошли к нашему столику.
- Не ожидал тебя здесь увидеть! Позволишь присесть?
Они как-то очень шустро расположились за нашим столиком, я даже сказать ничего не успела.
- Это мой друг, Юрий Васильевич, а это Екатерина, помнишь, я говорил что она мне сейчас для проекта рекламу полностью отрисовывает? А это твоя подруга?
- Это мама... - тут я повернулась к мамуленьке и увидела, что она сидит, выпрямившись, жестко сжав губы и смотрит на приятеля Вадима Петровича злым взглядом. Удивившись такой реакции, я только слабо булькнула, заканчивая , - Маргарита...
- Павловна, - завершил за меня неожиданно Юрий Васильевич, тоже глядя на маму пристально, но как-то виновато, - мы... Познакомились недавно...
- Мама? - страшно удивился Вадим Петрович, переводя взгляд с меня на мамуленьку, и не выдавая все же дежурных комплиментов о схожести красоты мамы и дочки. И это было правильно, потому что ничем похожим здесь и не пахло.
- Мама. - Неожиданно жестко и четко произнесла мамуленька, резко вставая из-за стола, - нам пора.
Я растерянно поднялась следом, сгорая от любопытства, но не собираясь теребить ее в данную минуту. Было понятно, что мамуленьке почему-то крайне неприятен друг моего заказчика, и она не хочет с ним оставаться за одним столом.
- Но, может, чаю еще?.. - похоже, что Вадим Петрович растерялся, не понимая причин бегства. В отличие от своего друга, который тоже поспешно поднялся и ухватил мамуленьку за руку.
Ух ты!
"Все чудесатей и чудесатей", - как говорила Алиса. Я, оказывается, кое-что пропустила, поглощенная войной с соседом!
- Маргарита Павловна, позвольте мне еще раз... Простите меня! - Юрий Васильевич не отпускал ладонь мамуленьки, смотрел жалобно и виновато, - я совсем не хотел тогда вас обидеть...
- Конечно, Юрий Васильевич, я вас понимаю, разве может женщина обидеться, когда ей делают такое лестное предложение?
Мамуленька вырвала ладонь, показательно вытерла ее салфеткой и удалилась. Я неловко кивнула на прощание застывшим от неожиданности мужчинам, и пошла следом, наблюдая прямую спину мамуленьки с идеальной осанкой. И чуть более сильной, чем необходимо для обиженной женщины, амплитудой покачивания бедер.
Интересненько...
- И что это было? - мы уселись в машину, и я начала беззастенчиво вытаскивать из нахмуренной показательно " не подходи, убью" мамуленьки информацию. Она нахмурилась еще сильнее, прикусила губу и демонстративно включила зажигание. Машина чихнула.
На меня эти ее демарши никогда никакого воздействия не имели, поэтому я вынула ключи из подрагивающих рук, удивившись этому факту безмерно. Моя мамуленька! И дрожащие руки? Конец света, что ли?
- Говори давай. А то корвалола налью, будешь старушкой пахнуть.
- Нечего говорить. Просто очередной хам.
