– Конечно, государь-батюшка! В бывших княжих палатах сейчас по твоему повелению расположились уездные управы. Но имеется в запасе большое гостевое подворье одного из мятежных бояр, забранное в казну.
– Не будем управы стеснять, поехали в конфискованные хоромы. Сразу предупреждаю – никаких пиров. Я здесь по делу – проведу совещание с командирами и посмотрю на учения витебских полков. Созывайте ко мне через пару часов всех командиров, вплоть до ротных.
Градоначальник хоть и отдал соответствующие распоряжения, но попытался возразить, в завуалированной форме пеняя мне за мой аскетичный образ жизни, но я лишь отмахнулся от его излишней опеки.
Наместник со своими людьми ехал впереди, показывая путь, а за ним не спеша трусила конная сотня.
По пути народу попадалось много. Несмотря на мороз, все горожане повылезали из своих домов. Люди снимали шапки, кланялись. Смотрели на пришлую дружину без страха, но с любопытством.
Так, поглядывая по сторонам, я сам не заметил, как мы оказались в выделенной мне для проживания усадьбе. Ратьеры располагались во дворе, а в ворота уже въезжали сани, загруженные овсом. Телохранители быстро брали под свой контроль подворье и палаты хором. Свободные от дежурства занялись приготовлением пищи из собственных припасов и на своей же полевой кухне. Когда я вместе с чиновниками ГВУ поднимался по крыльцу, у входа нас уже встречали замершие с оружием на изготовку телохранители. Внутри хором – в комнатах и коридорах – их тоже хватало.
Не успели мы пообедать, как к воротам заявился весь средний и старший командный состав витебских полков. Лица в большинстве своем были мне знакомые, что, впрочем, неудивительно. Ведь в 11-й витебский полк влилась 21-я рота 3-го смоленского полка, под руководством бывшего командира этой роты Беримира. Аналогичная ситуация была и с 12-м витебским полком, костяк которого составила 10-я рота 2-го смоленского полка. И командует этим полком мой ровесник, молодой полковник Усташ, бывший конюший.
Просидели мы с командирами до позднего вечера. Жаловались они, как обычно, на своих недотеп подопечных, на отвратительную дисциплину, на задержку с поставками доспехов и оружия.
На следующий день состоялись учения. Ошибок всплыло море. До выучки смоленских полков местным было еще далеко. Тем не менее уже сейчас они организационно и тактически превосходили любое сопоставимое с ними ополчение русских городских полков других княжеств. А их огневая мощь, когда они будут полностью доукомплектованы артиллерией, вообще не будет иметь себе равных. В целом, несмотря на множество естественных огрехов, которых просто не может не быть на первых порах обучения, впечатление витебчане произвели благоприятное.
Усташ и Беримир, вместе с абсолютным большинством других командиров, были официально утверждены в своих новых званиях. Один комбат, шесть ротных и больше двух десятков взводных проверку на знание Устава не прошли. С должностей их пока что не снимали, дали один месяц на подготовку и повторную переаттестацию.
Последующие дни моего пребывания в Витебске были целиком посвящены деловому администрированию. Разгребались «авгиевы конюшни» городских управ, изучались документы и отчеты, а через день я отбыл в Полоцк.
В отапливаемой каменной пристройке при Благовещенской церкви города Витебска, наспех отряхивая в сенях снег, собирались послушники, будущие церковнослужители. Из соседнего помещения сюда же стекались ученики, обучающиеся грамоте за отдельно вносимую плату.
