Кошмариус и его непридуманные истории - страница 15

Звуки, разбудившие его, издавали старые лопаты – несколько человек в длинных бесформенных одеждах копали очередную могилу.

Саймона передёрнуло. Он знал, что это Могильщики – зловещие сторожа кладбища, которые свирепеют с наступлением темноты. Про них ходило немало легенд. Говорили, что они, будучи почти единственными жителями Погоста, не любят посторонних. Если ты по какой-то несчастливой случайности окажешься среди ночи на кладбище и зазеваешься, то Могильщики могут закопать тебя, и потом уже выбраться будет невозможно. Говорили также, что они являются порождениями самого Великого Погоста, поэтому их никто никогда не видел за его пределами. Жители Кошмариуса боялись их и старались держаться от них подальше.

Альраун попытался сползти под могильный камень, на котором он оказался, чтобы ненароком не привлечь внимания Могильщиков. Согнувшись в три погибели он неуверенно, но целенаправленно сползал с надгробия. Могильщики продолжали копать. Рыхлая серовато-коричневая земля летела во все стороны. Полностью увлечённые своим скорбным ремеслом, Могильщики даже не смотрели в сторону Саймона. А он уже наполовину сполз под накренившийся камень.

Наконец ему удалось целиком оказаться за надгробием. Саймон взял минуту, чтобы перевести дух и успокоиться. При этом он пытался одним глазком следить за происходящим у Могильщиков. Те, кажется, заканчивали. По крайней мере, стук лопат стих. Саймон высунул из-за плиты заспанную мордашку, чтобы получше оценить ситуацию, но Могильщиков не увидел. Только яму и несколько лопат, воткнутых в землю или валяющихся рядом. Разумеется, если не считать других могил, которые его не интересовали. Дальнейшее нахождение в такой опасной близости к свежей могиле, которую к тому же выкопали непонятно для кого (похоронных процессий на кладбище не наблюдалось), не предвещало альрауну ничего хорошего. Поэтому альраун пополз на животе вдоль ближайшего ряда могил и склепов, как можно ближе прижимаясь к земле, чтобы не распороть себе брюхо о всякие камни да зазубрины. Перебирая передними и задними лапами и то и дело вертя головой, дабы не упустить из виду то место, где были Могильщики, Саймон словно крот-землекоп бороздил Великий Погост. Никакого конкретного маршрута у него, конечно же, не было. Он просто пытался убраться подальше от перевёрнутой плиты, на которой его угораздило проснуться.

Тем временем наступало утро. Рассветом в стране Двулуния считался тот момент, когда на небе на короткий срок встречались обе Луны. Младшая Сестра не торопясь показывалась из-за большой пухлой тучи, выходя навстречу Старшей Сестре, которая хозяйничала на небе всю ночь. От этого небо озарялось желтоватым или оранжевым светом, а тучи на этом фоне походили на дремлющих перепачканных овечек. Одним словом, красота! Но Саймон и в более спокойные для себя времена был чужд созерцанию природы. Что уж говорить про сейчас, когда ему могла грозить смертельная опасность! На Погосте становилось всё светлее. Саймон всё дальше удалялся от свежей могилы. Он начал уставать, а кладбище и не думало заканчиваться.

В голове у альрауна всё смешалось. Последние два дня выдались слишком насыщенными нежелательными и весьма рискованными событиями. Вот и теперь он мог попасть в затруднительную ситуацию, если вдруг кто-то из Могильщиков увидит или услышит, как он ползком пробирается вдоль захоронений. Пока Саймон полз по холодной земле и колючей траве, растущей повсеместно на Великом Погосте, он несколько раз зарёкся пить эль, вино и вообще всё, что крепче простокваши. Также он твёрдо решил, что сегодня же вернётся к господину Кадаврусу и будет просить прощения. Коль потребуется, он готов умолять и пасть на колени. Если раньше такие мысли в принципе не посещали голову альрауна, то в эту минуту он, чумазый и растрёпанный, не видел в них ничего зазорного. Встречаться каждый вечер с чем-то неизвестным, пугающим и опасным и дальше он совсем не хотел.