Чтоб забежав за тот же угол
Картину грустную узреть.
Стоял Макар весьма растерян
И дигивокс сжимал в руках,
А пассажирка взничь лежала
С тоской печальною в глазах.
«Она меня, короче, в морду,
А я её слегка в висок»… —
Он показал на дигивокса
Помятый при ударе бок.
Наш капитан с досады плюнул
И в раздражении сказал:
«И по пути не пригодилась,
И по прилёту – криминал».
Все убедились, что скафандр
Снабжён был биочипом сна,
И стало ясно даже юнге,
Что проспала весь путь она.
Решили мы, что незнакомка
Вселенной душу отдала.
Катастрофичная ошибка
Тогда допущена была.
Тут вчетвером мы взяли дружно
Под белы ножки нашу мисс,
Спустили трап и незаметно
Её отволокли на пирс.
Антарес – шумная планетка,
Но повезло нам в этот раз:
Мы сели с краю космопорта,
Где вряд ли кто мог видеть нас.
Определили пассажирку
В щель меж контейнерных рядов,
А сверху мусор накидали
Для заметения следов.
Тут обнаружилось, что ухо
Старпома стало малость гнить,
Нарыв сочился страшной раной —
Проблема, что и говорить.
Ему всё хуже становилось,
Мутнел, обычно ясный, взгляд.
Он утверждал, что эта дама
Внесла в него с укусом яд.
Забыл наш раненый товарищ
Где норд и зюйд, где ист и ост.
С таким контуженным старпомом
Не комильфо летать меж звёзд.
Макар вернулся на корабль,
А весь командный наш состав
Пошёл в поход по космопорту,
Аптеку, значится, искав.
Аптек мы так и не нарыли,
Но обнаружили притон,
Где было всё, что людям надо,
И много девочек при том.
Зачем девчонки? Ну, малышка,
Кому ж ещё цветы дарить,
И в восхищеньях изъясняться,
И комплименты говорить?
Когда удастся раз в полгода
На твердь планеты прилететь,
То очень хочется девчонок
Своим вниманием согреть.
Тебе об этом рановато,
Малышка славная Люси,
Вот леденец тебе с Сатурна
Со вкусом сельди-иваси.
Сидим в тошниловке мы, значит,
Пьём марсианское вино:
Известно – от ушных укусов
Весьма пользительно оно.
Нимало ухо не зажило,
Не перестал слезиться глаз,
И вид Старпома столь печальный
Лишь жалость вызывал у нас.
Посмотришь слева – супер-мачо
И покоритель Афродит:
Усы задорно топорщáтся
И взор веселием искрит.
А глянешь справа – ус свисает,
Искры́ во взгляде вовсе нет.
Сей профиль славного Старпома
Являл собой тоски портрет.
Весь фейс от боли скошен книзу.
Не зря в народе говорят
«Шерше ля фам» и всё такое.
Что с нами женщины творят!
В портовом баре вечно тесно.
Там нет понятий день и ночь:
Матрос отвык от смены суток,
А выпить он всегда не прочь.
Вот и тогда тусился в баре
Портовый вычурный бомонд,
Одновременно был представлен
Галактик разных генофонд.
К примеру, взять меркурианский
Желеподобный баобаб:
Одной он курит ложноножкой,
Другой пощипывает баб.
Медведь-купец с Альдебарана
С бутылкой водочки сидит,
И, накидавшийся, у стойки
Кимарит сухопутный кит.
Цыган из пояса Оорта
В углу весёлый таборок.
Их конь, в пальто и при параде,
Сидит и с ними глушит грог.
Разумный папоротник спорит
О чём-то с глупым тростником,
А возле них пузырь с глазами
Висит, качаем сквозняком.
Стоит хмельной весёлый гомон
Солдат, матросов, торгашей,
Сопроводимый звоном браги
Опустошаемых ковшей.
Играют в карты или кости,
Уж это кто во что привык,
И меж столами неустанно
Желает здравия калмык.
Обозревая помещенье,
Не устаёшь обалдевать:
Каких причудливых чудовищ
Не породит природа-мать!
Хотя двуногие без перьев,
Конечно, тоже не ахти,
На фоне прочих, право, можем
За симпатяг вполне сойти,
Ведь у землян есть всё, что надо,
И никаких излишних штук:
Нет ни хвостов, ни ложноножек,
