– Во время пребывания внутри Имперского Дома вы должны носить этот значок не снимая, – проинструктировал его офицер. – Я лейтенант Эйкелян, буду сопровождать вас к месту встречи.
– Здесь изображено мое лицо, – заметил Маккинни.
Лейтенант Эйкелян удивленно вскинул брови.
– Естественно, – кивнул он. – Мы фотографируем всех посетителей Имперского Дома. Сюда, пожалуйста.
Маккинни бросил взгляд на Дугала. Губы начальника тайной полиции были сжаты в тонкую линию. «Еще бы, – подумал Маккинни. – Лейтенант Эйкелян был в той троице, что надралась в «Синей бутылке». Похоже, лейтенант не узнал нас. В тот вечер парень нарезался в лоскуты – чему же удивляться…»
Эйкелян проводил их в залитый ослепительным светом коридор. Никогда прежде Маккинни не видел столь ярко освещенного помещения. Кто-то объяснил ему, что это называется «электричество». Электрическое освещение. Но не тот принцип, что используется в военных поисковых электродуговых прожекторах. Профессора Университета экспериментировали с новыми способами получения электрического освещения, а также с дальней связью на основе электричества, но для этих целей требовались целые мили провода – слишком дорого для того, чтобы найти практическое применение на бедном медью мире Принца Самуила. Провожатый указал им на движущуюся лестницу, на верху которой была еще одна дверь. Эйкелян открыл ее. За ней оказалась большая комната.
Два толстяка, одетые в брюки, а не в килты, и в строгие пиджаки без вышивки, почти без украшений, что создавало существенный контраст между их весьма скучной внешностью и обликом Маккинни и Дугала, неспешно поднялись, когда гости вошли в большую, строго обставленную комнату. Эйкелян жестом предложил Маккинни и Дугалу располагаться, несколько секунд пристально рассматривал гражданских торговцев, потом вышел, не сказав ни слова.
Не успела дверь за моряком закрыться, как один из имперских торговцев рассмеялся.
– Господи, благослови Космофлот, – со смехом проговорил он. – Но почему бы Тебе не сделать так, чтобы здешние офицеры были хоть чуточку старше? Добрый вечер, господа.
В ответ на приветствие Дугал кивнул и официально проговорил:
– Имперский торговец Салиман, честь имею представить вам торговца-магната Маккинни, слугу его величества и главу экспедиции с нашей стороны. Торговец Маккинни, это Салиман, торговец из столицы Империи и, насколько я понимаю, чиновник Имперской Торговой Ассоциации.
Спокойно рассматривая имперского торговца, Маккинни отметил, что толстяк не потрудился подать ему руку. Он чуть поклонился (ответом ему стал столь же краткий поклон) и повернулся ко второму торговцу.
– Имперский торговец Ренальди, позвольте представить вам торговца-магната Маккинни, – мурлыкнул Дугал.
– Для меня это честь, – отозвался Ренальди. Когда Натан вежливо склонил голову, Ренальди тоже поклонился – в точности как Маккинни, ничуть не ниже. Разница в глубине поклонов не составляла и толщины листа бумаги.
– Господа, – сказал Салиман. – Эта комната предоставлена нам для встречи и некоторое время будет в нашем распоряжении. Присядем же и побеседуем как цивилизованные люди.
Торговец указал на кресла, расставленные перед камином. Когда все уселись, Салиман продолжил:
– Обратите внимание, сколько умиротворения приносит горящий в комнате камин. Мы в столице давно не пользуемся каминами. Думаю, у нас есть несколько домов с каминами, но сам я давно не видел, чтобы кто-то разводил в них огонь. По возвращении прикажу оборудовать камин в моем доме. Огонь очень способствует размышлениям, верно, Чезаре?
