– Думаю, да, – с вымученной улыбкой подтвердил Стрелок.
– Я принесу?
– Нет! – торопливо возразил Стрелок, а то Лиза уже была на низком старте, и поспешил взять инициативу в свои руки: – Энди, это твой мяч был? Извини, пожалуйста, мой киборг еще совсем маленький и очень испугался твоего мяча, он же так неожиданно на нас набросился. Я даже сам немножко испугался. Кстати, а тебе сколько лет? Шесть? Ого! Такому большому парню уже пора играть в настоящий футбол! Вот что, давай прямо сейчас сходим в магазин и купим тебе новый мяч… И всем по мороженому!
Щедрые откупные мигом высушили слезы потерпевшего, и ребятня, окружив кресло, торжественно потопала в магазин, шумно обсуждая преимущество пломбира в шоколаде против сливочного с изюмом, и наоборот.
– Киборги стерильны, – неожиданно говорит Белка, глядя вслед Лизе, только что радостно сообщившей, что у нее скоро будет второй братик. – Я не могу ни зачать, ни выносить ребенка. Раньше меня это только радовало, а сейчас… Они так счастливы. Мне нравятся дети. Наверное, иметь своих действительно здорово.
– Многие люди тоже стерильны или просто не хотят рожать, – смущенно говорит он, сам понимая, что это далеко не одно и то же. – Но всегда можно усыновить сироту, клонировать одного из родителей или заказать в репродуктивном центре общего малыша, предварительно подправив генетический материал.
– Я знаю, – Белка продолжает задумчиво смотреть в опустевший коридор, – но мне почему-то хочется сделать ребенка самой, почувствовать его в себе с самого начала. Это глупо, да?
– Нет. – Он накрывает ее ладонь своей и уверенно говорит: – Глупо этого не хотеть.
Энди выбрал самый крутой, из витрины, мяч, мечту и зависть всех станционных ребятишек, и Стрелок беспрекословно оплатил и его, и четыре порции пломбира плюс три – сливочного.
Кай тоже получил мороженое и равнодушно съел его в несколько укусов вместе с биоразлагаемой упаковкой.
Дети сочли это очень смешным, Стрелок – не очень.
Благодаря программе самообучения эффективность работы киборга в новом для него месте со временем повышается, но с Каем все происходило с точностью до наоборот. Видимо, сперва киборг пытался разобраться, куда и к кому попал, и осторожничал. Потом понял, что это не перевалочная станция, а конечная, и стал показывать зубы.
Ребятня не спешила разбегаться, толпилась вокруг Стрелка и Кая.
– А как его зовут? А сколько ему годиков? А можно я его своим фантиком покормлю? А давайте он с нами в футбол поиграет, только скажите ему, чтоб больше мяч не рвал!
Стрелок кое-как отшутился-отговорился, что, мол, как-нибудь в другой раз, а сейчас им уже пора домой. Если Кай сегодня настолько не в духе, то и без рванья может так засадить мячом в стену (и хорошо, если в стену!), что либо мяч лопнет, либо стена вогнется.
Остаток дня Кай вел себя более-менее прилично, но идти в бар на ужин Стрелок не рискнул, разогрел готовые пайки. Внимательно понаблюдал за жующим киборгом, пытаясь заметить хоть какие-то признаки того, нравится ему эта еда или нет, и снова намекнул на печенье. Кай снова проигнорировал.
Странно.
Стрелок знал, что из-за особенностей «конструкции» киборги падки на сладкое, даже когда полностью сыты. Минус один процент энергии – уже повод пополнить запас, если подвернулась такая возможность, хотя целенаправленно искать еду киборг начинает только при дефиците свыше двадцати процентов.
