– Ты в порядке, Бристоль? – спросила Райерсон.
– А? – он резко дернулся и перевел взгляд на нее. – Чего?
– Не важно. Кофе есть?
– Э, да… Да. Полбанки.
– Замечательно. Где Джонсон?
– Метнулся в «Макдональдс».
Она кивнула на закрытую дверь «Рвотной аллеи».
– Его перевезут в Спринг-Крик в Сьюарде, как только там появится место, – сказала Джилл, надеясь, что эта информация немного успокоит Бристоля. – Совсем скоро это будет их проблемой.
Лукас кивнул, но ничего не ответил.
Райерсон проскользнула в кухонный закуток и откопала в шкафу чистую кружку. На ней было написано: «Глупость – не преступление, так что вы свободны». Детектив налила в кружку кофе и поставила в микроволновку, чтобы подогреть. Джилл продрогла до кончиков пальцев. Половина коллег уже заболела, и она тревожилась, что может оказаться следующей в очереди за гриппом. «Мне просто нужно немного поспать, вот и все. Хорошенечко выспаться ночью. Гонять несколько дней на скорости сто десять миль в час никому не пойдет на пользу».
Пока она пила свой кофе, ей внезапно вспомнилась та… штука… из кофра в подвале Мэллори. Они с МакХейлом довольно быстро выбрались оттуда, но запах уже успел заползти в ее ноздри и засесть в голове. Вернувшись вечером домой, Джилл сорок минут отмокала под горячим душем, словно это могло смыть воспоминания о вони.
Изголодавшись по компании, она вернулась в вестибюль. Бристоль, сгорбившись над столом дежурного, стучал по кнопкам на клавиатуре компьютера.
– А те тела, что были найдены там, на холмах, – произнес парень, не отрываясь от экрана. – Это правда? Про отрезанные головы.
– Да, – сказала Райерсон, – я еще не скоро это забуду.
– Посмертно отрезанные или?..
– Ну, об этом мы не узнаем, пока не получим ответ от медэкспертов из Анкориджа.
– Боже. Кто ж такое делает?
Райерсон не ответила. Она прихлебывала кофе, прислонясь спиной к стене, и старалась не думать о той жуткой находке в пароходном сундуке. Криминалисты упаковали ее целиком в мешки для опасных веществ и унесли, будто ядерную бомбу.
– Вы что-нибудь знаете о том месте? – спросил Бристоль.
– О каком? – в голове у Джилл был туман.
– О Дредс Хэнде.
– Не очень много. Просто старый шахтерский поселок. Там таких с полдюжины.
Но ей вспомнились деревянные кресты, воткнутые в землю, и странный ребенок в меховой маске, который стоял на обочине дороги и махал вслед ее машине.
– Моя родня по матери из Ненаны[9], – сказал Бристоль, выглядывая из-за ноутбука. – Мои дяди и кузены раньше ходили на охоту и рыбалку в том направлении – называли это «пройти над Хэндом». У меня была тетя, которая рассказывала нам страшилки о тамошних лесах. Говорила, что в лесу водятся призраки, а сам город – скверное место. Говорила, что на земле бывают такие скверные места – темные пятна, вроде синяков. И Дредс Хэнд – одно из них.
– Кроме шуток? – Джилл уставилась на свое отражение, дрожащее на поверхности кофе.
– Она говорила, что там водится дьявол, – продолжал Бристоль. – Называла его полуденным дьяволом. А дядя Отто говорил, что это живые мертвецы. «Коснется тебя такая штука, и тронешься умом».
– Веселый парень, – заметила Райерсон.
– У меня был двоюродный дед, который отправился туда на охоту, а в итоге покончил с собой, – сказал Бристоль.
Райерсон посмотрел на него:
– Да?
– Суицид. Сунул в рот дуло своего ремингтона.
– Черт побери.
– Это было очень давно. Родня матери до сих пор утверждает, что это была какая-то нелепая случайность на охоте, но я не знаю, как можно случайно сунуть в рот дуло ружья, а потом суметь нажать на курок.
