Но от моих чпоков Вергилии стало ещё хуже.
– А хочешь, я вместо тебя сдам? – не растерялся я.
Вергилия подняла заплаканное лицо, и все обернулись на меня.
– Там же имя надо называть, а ты всё-таки мальчик, – верно подметила Маруся.
– Это поправимо, – ответил я.
И мы отправились всей толпой в туалет. Подоспел разгневанный моим опозданием Никита, я ему вкратце изложил план, и он согласился выступить посредником – помочь нам с Вергилией поменяться одеждой! Я надел голубую блузку и розовую в цветочек юбку, которая, к счастью, оказалась шортами. А туфли с бантиками мне оказались не малы, а велики. Маруся Скворцова сняла со своих косичек резинки и завязала мне два хвостика, какие обычно носят двухлетние девочки, у которых ещё волосики не отросли до настоящих хвостов. В таком невероятном виде я пошаркал сдавать кровь. А Вергилия осталась в туалете. Ведь Наталья Сергеевна тоже была в поликлинике и попасться ей на глаза не хотелось.
– Как тебя зовут? – спросила медсестра, смерив меня удивлённым взглядом.
– Вергилия Спицына, – постарался я сделать девчачий голос.
– А-а, – понимающе протянула она. – Ну, давай сюда ручку.
Я сначала дал уколотую, потом опомнился и поменял. Медсестра сделала чпок, нацедила и перелила мою кровь в колбочку.
«Ну вот, пролил кровь за друга, то есть за подругу», – подумал я не без гордости.
Я уже было поднялся, раскланялся, но тут за дверью послышался встревоженный голос Натальи Сергеевны.
– Где Куликов и Спицына? Они последние остались к дерматологу, врач ждёт.
В ответ тишина.
– Они, наверное, в туалете, – ответил Никита.
– Оба?
– Да, они съели один бутерброд и жаловались на живот.
– Сбегай, проверь, пожалуйста.
И снова тишина.
– Позови, пожалуйста, следующего, – попросила меня медсестра.
– За мной никого, я последний, то есть последняя.
Медсестра посмотрела с подозрением.
– Скажите, – я снова сделал высокий голос, – а что показывает анализ крови?
– Много чего: наличие инфекционных или воспалительных процессов, вирусных заболеваний, проблем с органами…
– Так-так, – очень заинтересованно сказал я, но продолжения не последовало.
– Вергилия, позови следующего, – повторила просьбу медсестра.
– Там никого нет.
– Да, они там, – услышал я за дверью сокрушённый голос Никиты.
– Что с ними?
– Уже всё в порядке, скоро придут.
Медсестра тем временем теряла терпение.
– Вергилия, ты ещё что-то хотела узнать?
Я уже приготовился спросить, показывает ли анализ крови пол человека, но тут…
– Да кто ж там так застрял? – воскликнула Наталья Сергеевна, и медсестра, кажется, тоже её услышала.
– До свидания, – взвизгнул я, сделал реверанс и пулей вылетел из кабинета.
– Это наша девочка? – донёсся мне вслед недоумённый вопрос Натальи Сергеевны.
Я почувствовал себя настоящей Золушкой, когда на повороте одна из туфелек соскочила. Я её подобрал и скрылся в туалете. «Готово», – объявил я несчастной Вергилии.
Когда Наталья Сергеевна пришла нас оттуда вызволять, мы уже успели переодеться. Единственное, я забыл про резиночки в волосах.
– Куликов! Что это значит?
– Расстройство желудка, – объяснил я.
– Что у тебя на голове, я спрашиваю?
– А-а, это? – И я сдёрнул свои резиночки. – Ничего особенного. Прикол такой.
– Нашёл место для приколов, Куликов! Ты бы ещё у психиатра резиночки нацепил. Вергилия, ты сдала кровь из пальца?
– Я? – задрожала Вергилия.
– Да-да, я сам видел, – вмешался я.
– Тогда марш оба к дерматологу.
