Весь гомон прервал раненный в плечо разведчик, который, сидя на лавке с отсутствующим видом, смотрел себе в ноги, а потом, спустя пару минут, достал из-за пазухи и положил на стол отрубленную переднюю лапу зверя.
Гомон толпы стих, перешел на шепот и вскоре превратился в гробовую тишину. Купец, землепашец, кузнец или городской вельможа, глядя на такую лапу, думали бы разное – велик ли зверь, много ли мяса и насколько ценная шкура, не пожрет ли скот… Но лесные жители, видя всего одну лапу, думали о смерти. Смерти которую несет такой хищник при встрече в лесу, понимали его скорость, его силу и то как неуловимо и опасно такое создание. По одному, а вскоре и всей деревней, жители повернули головы в сторону темнеющей в ночи полоски леса, такой близкой, состоящей из вековых деревьев, закрывающих своими кронами полнеба. Мысли, пульсирующие в голове, потянули к храбрым сердцам охотников тонкие и холодные щупальца страха. Самое пугающее для всех было то, что бескрайний дикий лес, который всегда был их чудесным домом, спасал их, кормил и всегда принимал в свои прохладные объятия – начал казаться враждебным. Теперь они бездомные…
Мучительное молчание нарушил старший охотник, который, казалось, прочел мысль своих односельчан, висевшую в воздухе, как грозовая туча.,Бахнув пудовыми кулаками по столу, так, что вся посуда вместе со страшной лапой подпрыгнули и зависли на мгновение в воздух. Он вышел на середину и громогласно произнес – это наш дом и дома своего мы никому не отдадим!
Простая, но сильная фраза, сказанная сильным и уверенным в себе человеком, да еще и в нужный момент, затронула то, что все называли искрой богов в человеке. Подобно легкому ветерку, который не дает тающей в темноте искорке погаснуть, раздувая её в настоящее сильное пламя, эти пару слов заставили разорваться нитям ужаса, сковывающим грудь.
Спустя пару мгновений, под одобрительным взглядом старшего охотника, стояла уже не перепуганная толпа односельчан, перед ним стояли те самые дикие лесные хищники, основавшие первый лагерь на поляне в диком лесу. В глазах прожжённых опытных охотников страх уступил место мальчишескому азарту перед опасной и кровавой охотой на неизведанного зверя, предвкушению риска в погоне за невероятным трофеем. Плечи мужчин разворачивались сами по себе, нижние челюсти дерзко выпячивались вперед, преданный взгляд устремлялся в глаза своему вожаку и предводителю. Женщины своими кошачьими с чувствами тоже уловили перемену в своих защитниках и стоя за их широкими спинами вновь почувствовали себя полноправными хозяйками леса.
Глядя на своих собратьев, старший охотник, в очередной раз про себя отметил, что хоть он и является выбранным главой Браконьерской деревни, но управлять таким лихим народом можно только вот так. Только подталкивая, советуя или подначивая самим ступать на нужный путь. Попробуешь их принудить или заставить, и завтра же они посадят тебя на ножи и пустят на стельки для сапог! Слишком уж силен азарт, дух свободы и авантюризм в этих людях.
Не эти ли чувства, осуждаемые служителями светлых богов и почтенными мудрецами-старцами, и являются той самой искрой богов. Которая заставляет всегда держать спину прямо, а не сгибаться под тяжестью бремя, потихоньку становясь на четвереньки и превращаясь в послушное травоядное, подвластное воле хозяина.
Дальше речи были излишни. После плотного быстрого ужина глава, только для порядку, отдал пару распоряжений, которые и так уже были в процессе выполнения – мужчины уже за едой начали распределять между собой ночные дежурства и прокручивать в голове список приготовлений на завтра. Долой всю шушару в виде каждодневной заготовки мяса и добычи пушнины. Завтрашний день будет полон суеты и приготовлений – грядет большая охота!
