Он с удивлением посмотрел на нас.
– Ну, вы запуганные какие-то.
– Так что тебе надо? – спросила Нелли.
– Кое-что нужно взять, – сказал вяло брат.
– А что именно? – не успокаивалась моя подружка.
Арсений махнул рукой.
– Ну? – Нелли дёрнула его за рукав.
– Да забыл! – разозлился Арсений.
Он нашёл телефон и, поворчав, удалился.
По-моему, мы обе облегчённо вздохнули. Однако свет погас снова.
Тихо в темноте мы пробирались до постелей. Не знаю, как Нелли, но я точно.
– Ой, – сказала она, вздохнув. – Мне кажется, мы сегодня вообще не уснём.
В мои планы это не входило, хотя и хотелось поболтать. Усталость сковывала глаза и весь организм.
Свет снова включился, а вместе с ним заиграл мой телефон – сработала напоминалка о том, что нужно спать. Я поспешно её выключила, а Нелли начала щёлкать выключателем ночника.
– Лампочка кончилась, – пояснила она, когда попытки включить ночник не удались, и пошла искать запасную.
– А знаешь, – сказала я, – сегодня, наверное, День домового.
Нелли остолбенела, и свет снова выключился.
Моя подруга с шумом забежала в комнату и захлопнула дверь, как я определила по грохоту.
– Ань, я тебя прошу, не надо всё это рассказывать.
Свет включился.
Мне стало не по себе. Если честно, уже жалела, что осталась.
Нелли вышла и продолжила искать новую лампочку для ночника.
Наконец поиски увенчались успехом.
С довольным видом она завинтила запаску в патрон, спокойно закрыла дверь и …свет потух.
Даже мне уже это не нравилось. От всего оптимизма и следа не осталось. Неожиданно что-то грохнулось.
Я вздрогнула. Свет включился.
Нелли долго не решалась выйти из комнаты. В результате – вышли обе.
Выяснилось, что кошка свалила чашку.
Где-то завыла собака.
– Ой, мамочки! – воскликнула в ужасе Нелли.
Я, чтобы рассеять тревогу и успокоить подружку, сказала с улыбкой (хотя, признаться, сейчас мне хотелось делать ноги из дома):
– Не волнуйся, это электрики идиотизмом занимаются!
Свет выключился.
– Мама, – вскрикнули мы обе и забежали в комнату.
– Слушай, давай, как только свет включится, напьёмся валерьяны, – предложила Нелли.
– Давай, – согласилась я.
Свет включился.
Мы выпили валерьяны, но как только вернулись, он снова отключился.
Неожиданно раздался топот по дому. Кто-то ходил…
Мы обе прислушались. Шагать продолжали.
Освещение вообще не включалось минут двадцать. Кто-то топал по комнате. Свет включился, и всё стихло. Где-то полчаса мы молча сидели на кроватях.
Потом в три часа ночи уснули.
На следующий день были разбитые, но более или менее выспавшиеся (проснулись в 12:00). Мы радостно завтракали, но перед этим под диваном обнаружили ёжика. Вот кто топал в темноте!
Как мы были рады, что всё объяснилось. Тут зашла мама Нелли.
– Доброе утро! – сказала она. – Завтракаете?
Мы поздоровались и подтвердили, что у неё не обман зрения.
– А между прочим, мы сегодня не пойдём к нашей общей знакомой бабушке Фросе.
– Почему? – спросила Нелли.
У бабушки Фроси был день рождения, на который были приглашены и наша семья, и семья Нелли.
– Потому что она умерла, – сказала мама.
– Прямо в свой день рождения скончалась?! – воскликнула Нелли.
– Вот тебе и чёрные свечи, – сказала я.
– Ага, – подтвердила подружка.
Меня взволновала эта новость, хоть бабушка Фрося нам и не родная, мне она очень нравилась, тем более что была нашей соседкой.
– Что за чёрные свечи? – спросила мама Нелли.
– Да это мне вчера приснилось, – ответила та.
