Кот, консьержка и другие уважаемые люди - страница 7

Я говорю (бабке надоело, она ушла):

– А вы нижний брейк танцуйте: вон у парня школа танцев.

Мент говорит:

– Не, не положено. Несолидно. Вот в запас уволят, может, и пойду.

Негр говорит:

– Щас идите, у нас учат холосо…

Мент вдруг говорит:

– Расходимся, товарищи. Не положено.

И мне (любезно):

– Нет у вас лишнего-то особо, весу-то. У меня жена большая, как кадушка. Готовит хорошо. И мне нравятся такие, уютные…

И почему-то под козырек взял.

Люблю подслушивать: не у замочной, конечно, скважины, а на улице.

Тем более там громко говорят обычно.

Сегодня стояла в Химках на остановке автобуса и слышала абсурдный разговор.

Алкаш (в возрасте и русский) пристал к кавказцу (толстому и тоже в возрасте, явно торговцу).

– Вот я выпил (сказал алкаш, шатаясь).

– И чо? (спросил кавказец хмуро).

– А ты спроси, почему я выпил?

– Мне насрать, почему ты выпил (грубо сказал кавказец, готовый обороняться от возможной агрессии).

– Ты просто не знаешь, почему я выпил – знал бы, тебе бы было не насрать (грустно сказал алкаш).

Кавказец начал сдаваться (хотя он был подлинный мачо, мрачный, огромный и бандитского вида) и неохотно произнес:

– Ну и почему ты выпил?

Русский обрадовался и заорал:

– А ни почему! Надоело все, взял и выпил!

Кавказец помрачнел, как будто его обманули, и тяжело произнес:

– Значит, я был прав: насрать мне, выпил ты или нет, раз причины нет.

– А должна быть причина? (осведомился русский игриво).

– Должна (сурово ответил кавказец). Причем сильная причина. Раз ты сильно выпил.

Русский задумался и говорит:

– Мы, русские, пьем без причины.

– Без причины сопьешься (тоном врача сказал кавказец).

– А с причиной?

– А с причиной еще больше сопьешься (неожиданно сказал кавказец).

Русский почесал в затылке и вдруг говорит:

– Я тут рядом живу. Пойдем выпьем. У меня еще пузырь дома есть. И жена отъехавши.

Кавказец засомневался.

Потом говорит:

– Не могу. Товар отгружать надо. Завтра магазин откроется, а товара-то и нету.

Русский расстроился.

Тут подошел автобус, я побежала занимать место и в окно увидела, что они таки вместе куда-то пошли.

Безо всякой причины.

Мрачные люди в автобусе – и те заулыбались.

– Не перерезали бы они друг друга (озабоченно сказала старушка с сумками).

– Да нет (сказала я). Причины нет резать друг друга.

Старушка всплеснула руками:

– Дык без причины-то чаще и режут! С причиной – оно понятно, а вот без причины-то зачем?

– Пусть выпьют (вдруг произнес пожилой мужчина завистливым тоном). Жизнь тоскливая, а тут жена отъехавши, посидят, поговорят. Для разговора хорошего и причины не нужно.

Пошла ночью за сигаретами.

А там – телевизор. Ночью скучно продавщице и охраннику, и он всегда включен.

А в телевизоре – Аркадий Бабченко, наш героический журналист, который все время по «горячим точкам» ездит.

Я и говорю продавщице Оле (славная женщина, интеллигентная):

– Вот (говорю) – героический журналист, был в Турции, чуть не погиб (тогда как раз события в Турции были).

Оля качает головой сочувственно: ай-ай-ай-ай, молодец какой! Коля (это она узбеку, парню по имени Исфадоньёр, но они выговорить его не могут), сделай погромче!

Сонный Коля хочет сделать погромче, и тут вваливается какой-то алкаш.

И говорит:

– А че этот тип в Турции забыл?

– Работа у него (говорю) такая: быть в опасных местах, «горячих точках»!

Алкаш говорит:

– Мне вот тоже на свадьбе брата башку проломили…