Ральф сидел за столом в отсеке, который мы использовали вместо кухни, ножом намазывал джем на кусок хлеба, когда его и «прорвало». Он сказал, что без собаки чувствует себя не в своей тарелке. На лице его проступила грусть. Он так и застыл на какое-то время с ножом в одной руке и недоделанным тостом с джемом – в другой, погрузившись в свои воспоминания.
Интересно, а кто-нибудь чувствует себя «в своей тарелке», оказавшись в нескольких миллионах миль от дома – на планете, где нет ничего живого, повсюду красная пыль и гуляют ураганы, которые гораздо сильнее того, что поднял домик Дороти и утащил в Волшебную страну Оз? Думаю, что как раз не в себе надо считать того, кто даст на этот вопрос положительный ответ. Так что с этой точки зрения Ральф был вполне нормальным человеком, но что-то в выражении его лица мне не понравилось, и я поспешил забрать у него нож.
– А? – он вопросительно уставился на меня.
– Ну, я подумал, что ты его уронишь, а это плохая примета, – сказал я в оправдание своих действий.
– Если нож упадет – это вовсе не плохая примета, – вступил в разговор наш биолог, которого мы называли не иначе как биопрогрессор, – Джереми Колхаун, – это означает, что придет гость мужского пола.
– Да кто ж к нам заявится? – всплеснул я руками. – До русских не близко. Уж не намекаешь ли ты на марсиан? На этих зеленых тварей с длиннющими щупальцами, как у осьминогов?
– Тссс, – Джереми приложил указательный палец к губам, – не говори так, а то они нас услышат, точно придут и высосут всю нашу кровь.
– Вот будь у меня собака, она о непрошеных гостях нас предупредила бы, – нудно гнул свое Ральф.
Он очень кстати вернул беседу к прежней теме, и я совсем забыл спросить – сколько же у него сменилось собак. Ральф был канадцем, а эти парни часто оказываются с причудами.
– Одна у меня все это время и была. Мне ее еще папа подарил, – вопрос я вслух не задал, но Ральф по выражению на моем лице догадался, что нужны пояснения, вот он и продолжил, – она была искусственной.
– А, – сказал я, – ну это всё объясняет.
– Да, – сказал Ральф, – я просил, чтобы мне разрешили ее с собой взять. Но мне сказали, что это невозможно, потому что у нас на борту каждый грамм на учете. А вот теперь я точно уверен, что для нее место на борту нашлось бы. В конце концов, она весила всего ничего. В крайнем случае, могли не брать часть продуктов, полагавшихся на мою долю. Я бы поголодал, но зато у меня была бы собака, и я теперь гулял с ней каждое утро.
– Долго же ты держался, – сказал я, намекая на то, что наша миссия уже продолжалось некоторое количество месяцев, однако впереди нас ждало еще более длительное пребывание на Красной планете, и меня как психолога очень заботило моральное и психическое состояние коллег. Я не мог допустить, чтобы у Ральфа настроение сол от сола ухудшалось, пока не перешло критическую точку, после которой он в каждом будет видеть врага. Начнет еще за каждым встречным в коридорах гоняться с тесаком наперевес, и нам останется либо его нейтрализовать при помощи какого-нибудь действенного аргумента в виде кувалды, либо спасаться бегством на одном из вездеходов и искать убежища на базе русских. Вездеходы, кстати, находились в ведении Ральфа, и он следил за их исправностью. – Что ж ты сам себе собаку здесь не сделал? – вдруг меня осенило. – Любой из наших роботов подойдет для этого.
