Если бы Инна меня не оттолкнула, то это было бы моим последним мигом в жизни, а так луч ударил в стену и оставил на ней здоровенную вмятину, но блоки, из которых стенка состояла, были слишком прочными, чтобы он смог проделать в них дыру. Египтяне, если, конечно, строителями были они, строили на века, а не для того, чтобы положить сэкономленные на низком качестве деньги себе в карман, как это принято в некоторых измерениях. Интересно, а у вас как с этим?
В это время изо лба второй мумии вылезло точно такое же пулеметное дуло, как и у его коллеги, стоящего с другой стороны от вожака, разве что немножко поменьше размером.
Но тут загромыхало где-то сверху, по потолку полезли здоровенные трещины. Что-то громадное и сильное садануло об потолок с обратной стороны. Затем еще раз и еще.
– Вторжение! Уничтожить! – проскрипел вожак мумий, и все они, словно забыв о нашем существовании, воззрились туда, откуда шел грохот.
Мы, разумеется, не остались стоять на месте, чтобы выяснить, что же происходит. Мы ринулись в сторону, где располагались россыпи сокровищ, и спрятались за самой большой статуей кошки.
Как раз вовремя, чтобы увидеть причину стремительного и громкого разрушения потолка. Ей оказался огромный двухметровый пес-сенбернар с шикарными кремового цвета крыльями.
– Джок! – радостно завопила девчонка, узнав в гиганте своего любимого пса.
– Гав! – громогласно пролаял в ответ тот, очевидно тоже узнав хозяйку.
От вызванных гавком децибелов безголовую кибер-мумию перевернуло в воздухе, со смаком шлепнуло об стену, и бедная нежить медленно сползла по каменным блокам на пол кучкой ни на что не годного металлолома. И наверное для полного комплекта на неё сверху упал увесистый кусок разрушенной собакой стены. Коллеги пострадавшей мумии каким-то чудом устояли на ногах.
Они оказались разумнее своего погибшего собрата и растворились в воздухе, оставив кровожадные намерения до прихода следующих визитеров. Хотя возможно, что у них просто сработали какие-нибудь программы, которые велели им, скажем, убегать, когда им грозит опасность, и не о каком разуме речи не идет. Но нам, понятное дело, было все равно, почему они удрали, мы просто радовались, что спаслись.
Мы вскочили на широкую спину Джока, и он, делая мощные взмахи своими орлиными крыльями, понес нас куда-то вверх, проломил собою и нами еще несколько стен и потолок следующего уровня. И вот таким громким образом мы вылетели из пирамиды и оказались среди белых песочных барханов. После темной пирамиды свет дня показался мне настолько ослепительным, что даже заслезились глаза. Я посмотрел на мальчика с девочкой, они тоже закрывали гляделки несколько минут рукой, пока не привыкли к новому режиму освещения.
– Ну, что, Мик, мне кажется очевидным, куда нам трансгрессировать дальше.
– Разумеется, в измерение симуранов! – отозвался конек, в его голосе послышалось подобие теплых нот.
– Чудо-жидкость, которую мы принесли, тебе больше ни к чему, ты завершил свое превращение, – сказал Даня, обращаясь к Джоку.
– Даня, не выбрасывай, на всякий случай, а вдруг пригодится, – шепнул я другу, передавая ему ставшие не нужными три пульверизатора, чтобы он их сохранил.
– Ладно, – не стал со мной спорить парнишка.
Тут, ни с того ни с сего, я ощутил такую адскую боль в висках, что перед глазами заплясали непонятные цветные пятна, а затем мой мир поглотила темнота.
