Котрус. Осторожно – родственники! - страница 6

Очнулся я от едкого странного запаха, такого мерзкого, что начали слезиться глаза. С трудом сконцентрировав зрение, я увидел ветеринара-практиканта Ваню Громова, который убрал от моей физиономии какой-то пузырек с прозрачной, гадко пахнущей жидкостью.

– Нашатырный спирт, – пояснил Иван. – Используется, чтобы привести пациента в чувства.

– Слава Богу, очухался! – с облегчением выдохнул Даня, который каким-то чудом оказался здесь же.

– Ты нас так напугал! Я думала, что ты умер… – увидел я и Инну.

– А Мик где? – забеспокоился я о друге, которого почему-то не было со всеми нами.

– Он на зарядке. Когда ты вырубился, он истратил весь свой заряд, чтобы вытащить нас из того измерения, – прояснил ситуацию мальчик.

– Да, он молодец, даже Джока перенес в мир симуранов, – закивала головой его сестра. – Там так красиво, всюду горы и целая стая летучих собак. Они приняли нашего сенбернара в стаю. Я так за него рада! А как только мы оказались в Бесшумном Взрыве, то побежали показать тебя Ване.

– Так что с тобой случилось? – поинтересовался юный ветеринар и почему-то хихикнул.

– Извини, – смутился он, поймав мой недоумевающий взгляд. – Просто обычно наши пациенты не могут сказать, что у них болит… В общем мне…это… непривычно. Но очень круто!

– Понятно, – ответил я. – У меня так сильно заболела башка, что я вырубился.

– Сейчас болит? – поинтересовался Иван, осматривая мои глаза и уши.

– Нет. Прошло.

– То, что больше не болит, – это хорошо. Но такая сильная головная боль может быть неспроста. Давай-ка сделаем рентген.

– У вас на ферме есть рентген-аппарат? Кучеряво живете, – съязвил я, потому что мысль о том, что какая-то непонятная отсталая аборигенная техника будет облучать мою черепушку, мне очень пришлась не по душе.

– Конечно нет. Здесь ферма, а не санаторий, – заулыбался Ваня. – Но я знаю того, у кого такая техника есть.

– А я-то думал, что голубая кровь – это метафора… – изумился Ваня.

Он пораженно рассматривал голубого цвета фосфоресцирующую жидкость в пробирке, которая, собственно говоря, и была моей кровушкой. Не понимаю, чему он так удивился, у вас она что, какого-то другого цвета? Что? Красного?! Да ну на фиг! Не может быть! И как вы так живете? Ну, ладно, это ваши проблемы…

– Не умничай тут! – не смог придумать я, что ещё ответить на столь беспардонный комментарий будущего ветврача.

Мы сейчас находились в огромном гараже нашего соседа справа Игоря Гориусова, который тот переделал под лабораторию. Помните, он еще участвовал в нашей «пижамной вечеринке» в прошлом месяце? Несмотря на большие размеры помещения, развернуться здесь было негде. Каждый миллиметр пространства был заставлен всевозможными штативами, подставками с пробирками, непонятными жужжащими и гремящими аппаратами, о предназначении которых у меня не возникло не малейшей идеи, настолько они были необычны. Была здесь и большая пустая клетка, на дне которой валялись две пары новеньких блестящих оков с цепями, одна нормального размера, вторая совсем крохотная.

– А по составу такая же, как у нас, – сказал Игорь, рассматривая мазок моей крови в микроскоп. – Все показатели в норме, ну разве что совсем чуть-чуть повышен сахар.

Гориусову было лет сорок пять на вид, и он, как сказал ваш писатель Оскар Вайлд, книгу которого я пролистал на днях[2], потому что она входила в список по внеклассному чтению Инны на лето, был «обезображен интеллектом»: высокий лоб, залысины, несколько серебряных нитей на висках и очки в роговой оправе, которые были настолько большие, что закрывали половину лица. Примечательно, что, несмотря на фамилию, усов у товарища не было. Это он зря, конечно, вон у нас, у котов, какая красота на морде растёт. Прямо мурррр! Нельзя не залюбоваться.