Я остаюсь!
- Налей еще, - снова протягиваю бокал Косте.
- Уверена?
- А в чем проблема?
- Да ни в чем.
И он наливает. Я выпиваю.
Оказывается, мы уже сидим на диванчике. Какой он уютный! Мягкий, пушистый.
- Диван как будто сделан из кошачьей шкурки, - говорю я.
И глажу подлокотник.
Костя подставляет свою руку.
- Меня погладь. Я тоже из кошачьей шкурки. Весь.
Я провожу кончиками пальцев по тыльной стороне его ладони.
- Ты совсем не пушистый, хоть и Кот.
- Мур-р-р, - произносит он.
А я смотрю на него - и глажу по щеке.
- Давно хотела это сделать, - вырывается у меня.
- Правда?
Его рука накрывает мою ладонь, задерживая на щеке. Он смотрит в мои глаза. У него такие огромные черные зрачки…
- Она не такая уж жесткая, - говорю я.
- Кто?
- Твоя щетина.
- Нравится?
- Да… Такое странное чувство. Как будто гладишь стриженного мягкого ежика. Ты ежик!
И я смеюсь, просто заливаюсь звонким смехом. Это так смешно! О, а рядом происходят еще более смешные вещи.
- Смотри!
Я толкаю Костю в бок.
И мы оба наблюдаем, как какая-то тетенька в бордовом бархатном платье с прической-башней лихо вертит задом под заводной трек, повернувшись спиной к угрожающего вида байкеру.
- Это кто? - спрашиваю я Кота.
- Это регистратор из загса.
- А почему она…
- А ее настойкой угостили во время регистрации. И прихватили с собой. Вернее, она сама запрыгнула на мотоцикл…
- Какой еще настойкой? - интересуюсь я.
- Неважно.
Я внезапно чувствую, что горло снова пересохло. Да что такое? Я же выпила три бокала компота!
- Я все еще хочу пить, - говорю я Косте.
- А есть ты не хочешь?
И он наполняет мою тарелку кусочками шашлыка и ломтиками овощей.
- Неа, - мотаю головой я.
- Да ты вообще, оказывается, без тормозов девчонка!
- Что, компота больше не осталось?
- Компота полно!
И он снова наполняет мой бокал. Потом, поколебавшись пару мгновений, наливает себе тоже.
- Не хочу от тебя отставать.
Выпивает. Наливает. Снова выпивает…
- Ну вот теперь мы на равных.
Мы чокаемся.
- За новую счастливую семью! - говорю я.
- Ну допустим… - задумчиво произносит Кот, глядя на меня странным взглядом.
И мы оба залпом выпиваем компот.
Потом он кормит меня с вилочки. Уговаривает:
- За папу, за маму.
- Нет!
- За твою чудесную жопку!
Мне смешно. Я открываю рот и проглатываю кусочек.
- Умничка.
Он гладит меня попе. Оказывается, я сижу у него на коленях. Как это получилось? А, да какая разница!
Костя такой классный! Такой смешной. И такой заботливый… Настаивает, чтобы я поела. Расхваливает шашлык и овощи гриль. Я беру руками поджаристый шампиньончик. Съедаю. Ищу салфетку.
Но салфетка не нужна. Костя облизывает мои пальцы… И губы… И… боже… как приятно!
14. 14
Костя
Да откуда они все время берутся? Эти три беременные клуши - Юлька, Соня и Яна. Постоянно вертятся где-то рядом. Помешали мне как следует занырнуть в Никино декольте, притащились и угощают мою развязную училку тортом.
- Юля… Мне перед тобой так неловко, - внезапно произносит Ника.
- Почему?
- Из-за Миши.
- Проехали, - говорит Юлька.
- Правда? Забыли?
- Ну конечно. Мы с ним уже женаты. А ты с Костей…
- Я?
Ника таращится на меня. Мы сидим рядом на диванчике. Моя рука у нее на коленке. А должна быть выше. И глубже. И не рука…
Хочу драть ее, как козу. Жестко, мощно и до утра. Чтобы она стонала до хрипоты и шептала мое имя. И просила еще… И умоляла прекратить, потому что она больше не может кончать…
Но ладно, это мы успеем. Пусть она сначала хоть тортика поест. А то жахнула бокалов пять ядреной настойки без закуски. Сначала ее как будто развезло. А сейчас ничего, бодрячком. Только глаза сумасшедшие. Заводят нереально!
