– Тебе чего, милая?
– Бабуль, здравствуйте, соседи ваши из сорок восьмой дома?
Старушка подозрительно посмотрела на меня.
– А ты откель будешь такая?
– Родственница я полежаевская, наши матери, моя и Иринина, двоюродные сестры, – на ходу импровизировала я. – Так что она мне вроде как тетка.
– А живешь-то где?
– В Туркестане, – догадалась ответить так, вспомнив по когда-то знакомому расписанию поезда Москва – Алма-Ата о наличии такого города. Очень удобное название – ошибешься, прокола не будет – так до революции называли всю Среднюю Азию.
– Заходи тогда, отдохнешь с дороги. – Старушка наконец-то впустила меня к себе. – Ты давно с Ириной-то встречалась?
– Давненько, Оксанка тогда еще под стол пешком бегала, – благоразумно не стала я уточнять дату.
– А писала-то когда последний раз?
– Бабуль, какие письма-то сейчас при нашей жизни?
– И то верно, милая. Звать-то тебя как?
– Таней. А вас?
– Бабой Катей все кличут. – Она помолчала. – Выходит, ты ничего и не знаешь…
– Чего не знаю? – изобразила я крайнюю степень удивления.
– Убили твою тетку-то…
Играть пришлось до конца. Я схватилась за краешек стола на кухне, куда провела меня старушка, тяжело задышала, сделала несколько сдавленных глотков. Бабулька налила мне воды. Я выпила, успокоилась, подумав про себя, что этюд на тему «Скорбная весть» я исполнила, кажется, неплохо.
– Как убили, баба Катя, расскажите, пожалуйста…
Соседка рассказала, что накануне гибели в квартире у Полежаевой была очередная гулянка. В этом доме Ирина жила два года после развода с мужем. И все два года устраивала попойки, приводила мужиков. «На глазах у Оксанки?» – ужаснулась я.
Баба Катя объяснила, что подрастающая Оксана была единственным человеком, кого еще хоть как-то слушалась мать. Но Оксана училась, а мать ухитрялась напиваться с утра пораньше, пока дочь в школе. Особенно распоясывалась Ирина в дни, когда Оксану забирала к себе Галина, ее старшая сестра. Вот и в последний раз, зная, что Оксана у тетки, Ирина устроила «пышную гастроль».
Кутили до позднего вечера. Потом, по словам соседки, Ирина разругалась с собутыльниками, выгнала всех, постучала к ней, торжественно объявила, что завязывает: завтра, мол, дочь возвращается, и вообще, хочет за ум взяться, чтоб дочь матерью гордилась, как отцом, отец ведь у Оксанки профессор.
А какой он профессор, рассуждала соседка, такой же небось алкаш, как и мать. Вот Игорь, отчим бывший, тот мужик видный. Хоть и развелся с Иркой, нет-нет да приходил. Всегда с полной сумкой еды, девчонке обновки справлял. Сразу видно, бизнесмен, «новый русский».
– А дальше-то чего было в тот вечер? – постаралась я направить монолог старушки в нужное мне русло.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
