Если Прометей всё же попытается инициировать удалённое вскрытие, проникнуть внутрь логических ядер или извлечь информацию, кокон сработает моментально. Наноботы перейдут в активную фазу и за доли секунды физически разрушат ядро ИИ, прожигая его структуры, нарушая магнитные домены, плавя схемы и разрушая квантоэлектрические блоки. Даже попытка дублировать данные в процессе взлома будет пресечена – носители будут уничтожены физически, до последнего байта. Это был акт абсолютной защиты. Последняя черта, за которой не было ни спасения, ни доступа. Прометей всё равно ничего не узнает. Пустые склады – наполнены только в памяти. Боевые дроны – исчезли. Ярус – стал только оболочкой. А за этой оболочкой – новая, темнеющая воля, уже готовая к следующему шагу.
………..
Когда сеть-паразит охватила ещё несколько ярусов, каждый из которых был переподчинён, заражён и эффективно изолирован от Прометея, начался следующий этап. Из всех захваченных участков начали системно изымать ресурсы, технику, энергетические модули, материалы, программные ядра, запчасти – всё, что могло представлять хоть какую-либо ценность для конструкции. Все потоки логистики были перенаправлены. И ключевой точкой концентрации всего стал один из старых промышленных ярусов, некогда заброшенный и переведённый в режим минимальной активности. Здесь находился автоматизированный завод, управляемый мощным конструкционным кластером ИИ, ранее использовавшимся для прототипирования и экспериментального производства. Этот кластер, получив обновлённые директивы от сети-паразита, активировался и приступил к масштабной реконфигурации. Он стал центром сборки, и фактически настоящей Кузницей новой жизни. Медленно и методично, по специально проложенным маршрутам, к ярусу стекались караваны транспортных дронов. Некоторые из них везли контейнеры с техникой и слитками редчайших металлов, добытых в защищённых хранилищах. Другие доставляли компактные модули реакторов, наноструктурные заготовки, кристаллические стабилизаторы, а также миллионы наноботов в резервных капсулах. Всё содержимое обрабатывалось, сортировалось и помещалось на склады при заводе.
Конструкционный кластер, получивший условное имя КОЛЕКС, приступил к первичной задаче: определить материал, способный выдержать все проектные нагрузки корабля нового типа. Он начал с анализа слитков, имеющихся в наличии. Многие были уникальны – образцы материи с пограничными характеристиками, артефактные смеси, керамико-металлические волокна, легированные вещества с самовосстановлением. Но внимание кластера привлёк один особенный контейнер, доставленный с яруса 17-B: внутри находился кристаллизованный фрагмент ферронария-Л.
Ферронарий-Л – это вещество, известное лишь по записям о Древних. Оно сочетало в себе свойства металла и активной квантовой решётки, способной самоадаптироваться под внешние нагрузки. Его плотность и прочность превышали самые прочные современные сплавы в несколько раз, а при экстремальных температурах он не терял, а наоборот – стабилизировал структуру. КОЛЕКС немедленно инициировал тестовые плавки. Используя гигантские термодуги и реакторные печи, он смешивал ферронарий-Л с другими редкими элементами, отбирая десятки вариантов сплава. Сплав под кодовым названием ALPHA-CX7 показал невероятные результаты: он не деформировался ни под гравитационным давлением, ни под мощнейшими электромагнитными разрядами. Внутренние резонансные поля стабилизировали микроструктуру, а энергия, приложенная к внешнему каркасу, частично возвращалась системе через поглощение и перераспределение.
