Джордан посуровел.
– С Холли – да. А кто еще тебя интересует? Уаэтт Торнтон?
Стало тревожно от внезапно изменившихся интонаций в его голосе.
Уаэтт – сын мэра Дипвуда. Молодой преуспевающий юрист. И моя несбывшаяся мечта. Он старше меня на несколько лет, поэтому подойти и познакомиться с ним я не решалась. Сохла по нему исключительно издалека. Но с момента пробуждения в клинике о нем даже не вспомнила.
– Ннет… Мы не очень-то и знакомы с ним были. А что? Что-то случилось за эти три месяца?
Джордан отвернулся и шагнул к холодильнику. Открыл и достал из дверцы пару бутылок минералки.
– Да. Ты же влюблена была в него? Мне об этом известно.
– Джордан…
– Какие бы чувства ты не питала к нему в прошлом, в твоём настоящем его нет. Теперь – только я. И этот ребёнок. И дети, которые появятся у нас в будущем.
И мне пришло на ум то воспоминание. Где мы с Джорданом голые в душе, он сжимает мою шею и зловеще шепчет: "Зачем Торнтон тебя привёз ко мне?". Или что-то такое.
Значит, с Уаэттом мы всё же познакомились. Интересно. У Джордана спрашивать об этом нельзя. Но можно восполнить другие пробелы в памяти, пока он охотно отвечает.
Он вроде бы не стал зацикливаться на Торнтоне. Спокойно отошёл к столешнице, наполнил чайник и поставил на плиту.
– Расскажешь, как мы познакомились?
Его лицо озаряет лукавая улыбка. Он поджимает губы, давая понять – тема тоже щекотливая.
– Расскажу. В обмен на некоторые твои уступки. Сегодня.
Оливия
Что еще за уступки ему нужны? Хотелось бы заранее знать.
– Ладно.
Я спрыгнула со стула и принялась изучать содержимое холодильника. Полно овощей и фруктов, молочки. Пирожные даже какие-то. Морозилка забита разными заготовками – сунуть на пол часа в духовку, и ужин готов.
Джордан подхватил папку, которую мы привезли из города.
– Ты не против, если Йен зайдёт на несколько минут? Нужно ему показать кое-что. Я мог бы сам сходить к ним, но не хочу тебя оставлять.
Я вспомнила его слова: "Я не варвар, потерплю до дома". И поспешно заверила:
– Не против. Может, увижу его и что-нибудь вспомню?
Муж улыбнулся.
– Осматривайся здесь и поднимайся ко мне. Я буду в кабинете.
Чмокнул меня в щёку и направился к лестнице на второй этаж.
Оставшись в одиночестве, я еще раз окинула взглядом кухню. Определённо, она моя. И вообще, этот дом покорил меня с первой минуты. Как и его хозяин.
Интересно, Джордан всегда такой со мной? Чуткий, заботливый… Или, это чтобы усыпить мою бдительность? И не искать потом по окрестностям, если решу опять сбежать?
Каким бы ни был тираном мой муж на самом деле, сейчас я в безопасности. Он ничего плохого не сделает, и другим меня в обиду не даст, пока я от него беременна.
Мысль о будущем ребенке то и дело возникала у меня в голове сегодня. Но я её гнала. Не верилось, что моё мнение по поводу материнства могло диаметрально поменяться за пару месяцев. Но результат, как говорится, – на лицо.
На автомате я включила духовку. Вынула несколько алюминиевых лотков из морозильной камеры и в задумчивости стала освобождать их от плёнки.
Для меня не было этих месяцев на Гриншеттере. Я прилетела в Америку, кажется, только вчера. Потерянная, несчастная, пытающаяся свыкнуться с горем. Лучше бы из моей памяти исчезло навсегда то проклятое нападение на нашу семью. Лэндон отправил меня сюда, к дяде Томасу, чтобы спрятать. Потому что полиция виновных за месяц так и не нашла. Зато они, похоже, нашли здесь меня и снова попытались убить. Теперь уже вместе с мужем и нашим нерождённым еще ребенком.
