Ковид. Вымирание - страница 12

Офицерам пришлось сообщить о смерти Юрия Дружинина. Девушка сразу залилась слезами.

– Многие считают виртуальный секс с инвалидом приятным извращением, но только не Юра, – сообщила Марина, когда обрела дар речи, – Мы были парой, хоть никогда и не виделись в реале.

Ани Гириян ошарашено посмотрела на Яна: до чего странные нынче судьбы!

Марина Малинина отвела офицеров в служебное, менее тёплое помещение, где надела кофточку и предложила гостям воспользоваться кофемашиной.

– Всего два года назад я работала фотомоделью, а потом случилась автомобильная авария, – начала рассказ Малинка, когда Ян и Ани расположились на пухлом диванчике. – У меня оказался поврежден позвоночник. Все модельные агентства порвали со мной отношения. Зато поступило предложение от Гармонии. Потом Юра нашел меня в Гало. Я стала для него мотивацией, чтобы не прерывать изоляцию. Он верил, что затворничеством помогает природе, а своими проектами хотел изменить общество. Юра и меня хотел изменить – сделать мою жизнь лучше.

– Вы знаете, над чем конкретно он работал? – поинтересовался Ян.

– Я в этом не разбираюсь, – беззащитно ответила Малинина. – Юра лишь упоминал про заказ от правительства как-то связанный с ковидом. Он лишь хотел накопить денег на дорогостоящую операцию для меня.

Марина вновь залилась слезами. Только минут через пять Ани кое-как удалось её успокоить, чтобы попрощаться.

– Постараюсь посодействовать, чтобы часть денег со счета покойного досталась вам, – заверил Ян Левандовский.

Девушка поблагодарила и отсканировала QR-код его визитки.

– Можно вас попросить удалить фото? – с надеждой в голосе попросила Марина Малинина, отводя взгляд.

– Безусловно, – деликатно ответил Ян, достал смартфон и исполнил обещание.

Ян остановил автомобиль у дома Ани около половины третьего ночи.

– Давно не говорил, – неуклюже начал подбирать слова мужчина. – Не думай, что я с тобой только из-за секса. Наша дружба значит для меня гораздо больше.

– Спасибо, я знаю, – нежно откликнулась Ани, – Меня тоже растрогал разговор с Малинкой.

Как только они расстались, волшебство их отношений перестало действовать. Уставший Ян ехал по тёмным, пустым улицам, изредка объезжая инфицированных бродяг. К трём часам ночи он добрался до холостяцкого люкса-студии в северном микрорайоне Парнас. Немного поборовшись с собой, он восстановил удаленное фото, а затем открыл его на большом мониторе. Рассматривая прелести Малинки, он вспоминал беседу с ней со смесью возбуждения и стыда.

Неужели с нравственностью в Питере покончено? Как ты, добропорядочный Ян, опустился до такого? Что же тогда творят за закрытыми дверями остальные?

Удовлетворившись увиденным снимком, он окончательно удалил фотографию, растянулся на матрасе и тут же провалился в сон.

Придя домой, Ани съела немного фруктов, выпила йогурт и ненадолго посетила ванную комнату. Четырехкомнатная квартира днём кишела людьми. В этой и в соседней квартире проживало два её брата, их жены и дети. Ани предпочитала приезжать поздно, когда все уже спали, поскольку чувствовала себя белой вороной – единственной госслужащей из их большой армянской семьи. Засыпала женщина с мыслью: что же такого важного может весить двадцать семь грамм?

Той же ночью кортеж из бронированных автомобилей министра здравоохранения Владимира Владимировича Третьяка скрытно приближался к границе Московской области. Федеральные власти редко показывались дальше столицы, поэтому разведывательная ценность подобных вылазок несомненно была высокой. Однако работа министра в полевых условиях для текущей поездки являлась прикрытием.