Ковры из человеческой кожи - страница 42



Захар Ячменник выронил трость и упал на колени. Его вырвало.

Ираклий панически схватился за голову и принялся кричать от ужаса, одержимо носясь по комнате.

Святорад, который уже успел это увидеть, прикрыл половину лица ладонью и отвернулся.

Глаза Матрены были широко открыты, она не моргала и не могла оторваться. Ее челюсть медленно отвисла до ключиц в выражении абсолютной прострации и шока.

Кисейский не выражал эмоций до самого последнего момента… перед тем, как его руки повисли плетьми, и он начал падать. Матрена проводила тело наставника ошарашенным взглядом, наблюдая за тем, как оно с треском рухнуло на пол.

Белый свет.

В этот раз звуки исчезли по-настоящему, а на смену им пришел свербящий писк в голове. Но, казалось, обтекающий шум начал понемногу возвращаться вместе с тусклым изображением. Кисейский обнаружил себя на улице, продовольственный амбар уже скрывался за холмом. Учитывая тот факт, что Михаил не чувствовал ничего ниже шеи, догадливый сыщик предположил, что его кто-то нес.

Оглядевшись по сторонам, он понял, что, подхватив под руки, его тащили на себе Святорад и Матрена. Конечно, большую часть работы выполнял громила-целовальник, но хилая крестьянка выкладывалась на полную, чтобы помочь ему. Наконец, придя в сознание, Кисейский привлек внимание товарищей, поводив рукой перед их лицами.

– Михаил Святославович! – воскликнула Матрена. – Слава богу, вы очнулись!

Святорад аккуратно опустил следователя на ватные ноги, но продолжал придерживать его за плечи в целях предосторожности.

– Вы в порядке, господин Кисейский? – обеспокоенно проговорил витязь.

– Да… – с усталостью булькнул Михаил, не поднимая головы, – как долго меня не было?

– Минут десять… – вздохнула крестьянка, – вы упали без сознания в сарае, когда… – она запнулась, – мы обнаружили это дьявольское отродье…

– Как кто-то мог сотворить такое?! – воскликнул Святорад. – Какой душевнобольной палач способен снять шкуру с человека и вывесить ее как гобелен?!

Кисейский молчал, но чем дольше и громче говорили эти двое, тем сложнее ему становилось сдерживать нарастающую панику.

– Зачем Лихо делает все это?! – прокричала Матрена.

– У меня есть вопрос получше! – добавил Святорад. – Зачем маньяку понадобилось вывешивать шкуру на всеобщее обозрение?!

Михаил стиснул зубы и сжал кулаки.

– Что, если он хочет привлечь внимание?! – у него больше не получалось понять, кто именно кричал это. – Что вы думаете, Михаил Святославович?!

– Да, что вы думаете, господин Кисейский?!

Экспедитор не мог терпеть. Он резко расставил руки в стороны и оттолкнул от себя Святорада с Матреной! Витязь еле колыхнулся, в то время как маленькая крестьянка едва не упала в сугроб. Они оба изумленно ахнули.

– Я НЕ ЗНАЮ! – чуть не плача взревел Кисейский. Голос уверенного следователя никогда не звучал так жалобно и с испугом. – Оставьте меня в покое!

Крестьянка и витязь мгновенно замолчали. Они потерянно смотрели на Михаила, который отчаянно пытался отдышаться. Его лицо стало красным, зубы все еще были гневно скрещены, а на ресницах сверкали слезы.

Увидев испуганные глаза Матрены, которую он чуть не кинул на землю, лицо оступившегося экспедитора стало остывать. Он расслабил ладони и опустил голову. Обе половины челки закрыли его лицо как настоящий театральный занавес. Только сейчас Михаил понял, что Лихо сделал с ним. Жестокий спектакль душегуба заставил его сорваться и выместить гнев совсем не на тех людях.