Зелень всеми силами пробивалась к жизни. Трава, деревья, насекомые – все оживало, дышало весной.
На этом берегу мы с мамой в начале осени 1992-го прятались от града под пледом. Я – первоклашка в парадной форме, мама – в брючном костюме бордового цвета. После праздничной линейки мы отправились в магазин за бутылкой Дюшеса и крекерами, а затем пошли на речку – «отмечать» начало моего школьного пути. Солнце внезапно скрылось, я успела сделать глоток газировки, с неба повалил град размером с кулак.
Мама среагировала быстро, спрятала меня, сама залезла под плед, обняла и сказала не переживать
Град скоро закончится и выйдет солнце.
Это был самый счастливый первый день сентября, я не боялась ни капли, вытаскивала руку из-под укрытия, чтобы потрогать льдинки, упавшие с неба.
Мы уселись на поваленное дерево около воды. Поверхность реки была идеально гладкая, без единой морщинки. Юля П. сняла ветровку, ярко-желтая кофточка заиграла на солнце.
– Оль, какая у тебя мечта? Я хочу замок рядом с морем.
– Точно не знаю. Пока. Наверно бесконечные деньги, чтобы каждый день ходить на рынок, покупать новые шмотки. Книгу стихов хочу написать. Про любовь.
– Круто! – она подняла камешек, кинула в воду. – Не нравится – выкинула, новую купила. Захотела, хоть весь рынок скупила, и обувь и джинсы и кофточки. Да зачем на рынок, в нормальном магазине можно взять!
Юля П. знала про меня почти все. Я сбегала к ней, когда пьяные разговоры и «а я вовсе не колдунья, я любила и люблю» на всю громкость были мне не по силам.
Они у тебя не алкаши, но выпить любят.
Раздался громкий короткий свист. Мы огляделись по сторонам. Никого. Свист повторился. Короткий, громкий, противный. Я увидела его. Незнакомец стоял рядом с кустами. Со спущенными штанами и покачивался. С этого расстояния было хорошо видно, что он держит в руках. Юля П. спешно накинула ветровку.
– Пошли отсюда быстрей.
Мы быстрым шагом направились обратно к рельсам, вслед раздался очередной свист, и мы побежали.
Мы стояли на другой стороне железной дороги, пытаясь перевести дыхание.
– Что он делал? – я переделывала растрепавшийся хвостик на голове.
Юля П. лишь пожала плечами. Вечером она рассказала всё маме, спросила, чем занимался незнакомец. Та запретила ей ходить на речку без взрослых, ничего не объяснила, наказала за испачканные джинсы. Какое–то время мы побаивались ходить на берег, но постепенно всё перестало казаться таким страшным. Я не стала рассказывать родителям. Мне было стыдно, я даже чувствовала себя виноватой за то, что произошло. За то, что видела его так близко.
***
У меня остались деньги, которые мама оставила на кровати, поэтому в воскресенье я позвала Юлю П. на рынок. Вещи мы обычно выбирали вместе, и постоянно менялись одеждой.
Юля П. еще на подходе к рынку уточнила:
– Кофточку будешь покупать? Дашь погонять?
– Конечно, только сама поношу хотя бы неделю.
– Если вдруг быстрей надоест, можешь и раньше. Мне мама на следующей неделе тоже обещала денег на шмотки дать. Если что, я тебе одолжу. Круто, если купишь светлую. Нам обоим очень подойдет, мне к моим русым волосам, а тебе к твоим темно–русым.
Рынок пестрел одеждой, обувью и сумками. Хотелось всего и сразу, но денег хватало как раз на кофточку, и мы решили не отвлекаться на другие вещи. Не обращая внимания на зазывания продавцов, искали ту самую, которая нам понравится и подойдет обеим. Мы увидели ее. Молча переглянулись.
