Посчитав инцидент исчерпанным, Евгения испуганно перекрестилась и, зябко ёжась, убежала в дом, как видно под тёплый бочок нового ухажёра.
К сожалению, любовь, которая нечаянно случилась между Станиславом Игоревичем и столь безответственной соседкой четыре месяца назад, в душе его не умерла, и отвергнутый пенсионер стал вынашивать план мести.
Вначале хотел сам поколотить залётного гастарбайтера. Но увидев высокого и жилистого парня, понял, что погорячился. Тогда решил обратиться к местному криминалитету. Но и тут его постигло горькое разочарование: вряд ли хватит пенсии оплатить дорогостоящие запросы бандитов, привыкших жить на широкую ногу. Вендетта того не стоила. Потом хотел подговорить свою знакомую переночевать у него, чтобы вызвать у соседки яростную ревность. Но и от этой мысли пришлось отказаться, чтобы не позориться перед приличной женщиной.
Как-то на глаза ему попалась маленькая затрёпанная книжечка замечательных стихов одного известного советского поэта. Станиславу Игоревичу настолько запали в душу проникновенные слова о любви и расставании, как будто списанные с него, что загорелся сочинить к ним музыку. Целую неделю он корпел на компьютере, нервно пощипывая свою аккуратную бородку. Когда электронная композицию была готова, Станислав Игоревич красивым голосом исполнил песню собственного сочинения. Несколько раз с удовольствием её прослушал и привычно выложил в интернет. Уже к вечеру музыкальный ролик набрал четыре тысячи просмотров.
Но самое удивительное, что на него отозвалась ещё живая дочь поэта семидесятитрёхлетняя Жанна Герасимовна, прожившая в Краснодарском крае. «Станислав, – писала она, – низкий вам поклон за память о моём дорогом папе». Они подружились.
Судя по видео, которыми пенсионеры стали обмениваться, Жанна Герасимовна оказалась дамочкой невысокого росточка, довольно шустрой для своего возраста со следами увядающей былой красоты, – она и сейчас выглядела довольно привлекательной, – с прелестным характером. Поддавшись её обаянию, Станислав Игоревич однажды расчувствовался и пожаловался на своё одиночество и на болезнь.
«Станислав, – тотчас отозвалась Жанна Герасимовна, – я кандидат медицинских наук, а это, как вы понимаете, кое-что значит. У меня ещё остались знакомые из числа медицинских светил, которые меня уважают или чем-либо обязаны, они вас осмотрят. Поэтому приглашаю к себе, поживёте, подлечитесь, а там, если сойдёмся характерами, можете остаться навсегда. Мы с вами одинокие люди. Но я вас не неволю. Сейчас, в августе, самое время приехать. Прошу вас отнестись к моему предложению со всей ответственностью».
Станислав Игоревич стал готовиться к поездке: купил билет на проходящий поезд до Анапы, здесь же в бутиках при железнодорожном вокзале приобрёл дорожную сумку на колёсиках, чтобы в пути не надорвать больное сердце, парочку новых рубашек, белые шорты, носки и соломенную шляпу. Эту роскошную шляпу с шёлковыми тесёмками, как у ковбоев, он приглядел давно, да как-то не было повода купить.
В день отъезда Станислав Игоревич по старому доброму обычаю присел перед дорогой на продавленный диван, грустными глазами оглядел своё хозяйство, тяжело вздохнул, и было поднялся уходить, как в горницу ввалилась пьяная Зинка, волоча за руки напуганных детей.
– Я, бать, назад вернулась, – заявила она, безвольно мотая головой, – ну её в задницу эту семейную жизнь.
